Руслан АЛИКОВ: «Старую архитектуру надо сохранять, но и новое строить необходимо». Интервью – часть 2
Марина КАДИЕВА
Интервью с ведущим архитектором Северной Осетии Русланом АЛИКОВЫМ мы продолжаем его рассказом о творческой юности, проведенной в Санкт-Петербургском государственном академическом институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина, а также о том, как он лично способствовал открытию во Владикавказе архитектурного факультета. Этот шаг внес весомый вклад в подготовку профессиональных зодчих в Республике Северная Осетия-Алания.
Быть архитектором тяжело, но интересно
– В прошлом году вы отмечали сорок лет творческой деятельности. Как архитектура стала главным делом всей вашей жизни?
– С детства я любил рисовать. Именно поэтому, будучи в восьмом классе, поступил в педучилище на художественно-графическое отделение. Поступая, я хотел стать художником, живописцем. Получил даже красный диплом. Но потом понял и решил, что мне все-таки ближе архитектура.
Так в 1968 году мои творческие искания продолжились в Санкт-Петербургском государственном академическом институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. По рисунку и живописи я был достаточно подготовлен, а математику и физику пришлось подучить. Экзамены сдал нормально и поступил.
– Академия – это серьезно. А кто вам преподавал?
– Ведущим моим педагогом был Игорь Иванович Фомин – Народный архитектор СССР. Рисунок, например – племянник заслуженного художника Северо-Осетинской АССР, лауреата Государственной премии им. Коста Хетагурова Батыра Калманова. Ректором института был отец моего преподавателя – Виктор Орешников. А сестра Батыра Калманова была его супругой. В Русском музее даже есть ее портрет – «Портрет жены художника» (автор В.Орешников).
Вообще преподавателей было много, да и группа была большая – 60 человек.
– Осетины среди них были?
– На архитектурном вместе со мной учился выходец из Осетии Юра Евдокимов, курсом выше учился Заур Губаев, а и на живописном отделении наших было много. В это время как раз оканчивали академию Шалва Бедоев и Мурат Кабулов. Эльбрус Саккаев был в творческой мастерской (в аспирантуре). Кстати, со мной одновременно на живописный факультет поступили Магрез Келехсаев, Константин Калаев, на скульптурный – Костя Хадиков. Все мы дружили и общались.
– Конечно. Архитекторам вообще везде тяжело учиться. В ГМИ, например, все знают, что самый сложный – архитектурный факультет. После окончания я год прослужил в армии, а потом в 1975-м вернулся по распределению на родину и начал работать.
– Где служили?
– Недалеко от Академии художеств – в Академии тыла и транспорта.
– А работать начали?
– В проектном институте. Тогда он назывался «Севосгипрогорсельстрой».
– То есть работа в Осетии вас ждала…
– А тогда всех направляли. Без работы никто не оставался.
– Ваши первые серьезные проекты?
– Довольно быстро мне удалось сделать проект, который осуществился – это аэропорт. Знаете, многие проекты тогда «легли» на полку, а вот аэропорт реализовали. Вначале, когда решили строить аэропорт, взяли типовой проект. Их было несколько.
– Что значит «типовой»?
– Это один и тот же проект, по которому строят в разных городах. Республика решила, что нехорошо иметь аэропорт, который будет похож на другие. Объявили конкурс на то, чтобы переделать существующий проект. На этом конкурсе я выиграл. Это было в 1977 году. А в 1982-м аэропорт уже заработал. Тогда ведь было много рейсов. Не считая Москвы и Ленинграда, самолеты летали в Волгоград, Казань, Киев, Шевченко, Ереван, Тбилиси…
– Как вы считаете, не пора ли уже его реконструировать?
– Конечно, пора. Более того, у меня есть предложение по реконструкции. Правда, неизвестно, кто будет его финансировать, сейчас же здание аэропорта в частных руках. Кстати, взлетно-посадочные полосы принадлежат государству, а все здания – частному лицу. Нонсенс, по-моему.
Таланты в Осетии рождаются часто
– Вы стояли у истоков создания кафедры архитектуры Северо-Кавказского горно-металлургического института. С чего вдруг решили преподавать?
– В 1985 году я был избран председателем Союза архитекторов Северной Осетии. А у каждого председателя, как вы знаете, должна быть определенная программа, которую он стремится реализовать. Одной из главных целей я наметил себе создание условий для получения архитектурного образования в нашей республике, чтобы в полной мере обеспечить Осетию специалистами в этой области.
В то время ректором Северо-Осетинского государственного университета был А.Галазов. Я знал, что он собирается открывать какие-то новые факультеты, и направился к нему со своим предложением. Галазов попросил подготовить записку с обоснованием того, почему именно архитектурный факультет. Я подготовил такую записку. Он долго думал и в итоге заявил, что организовать подготовку архитекторов – накладно и трудно, что это требует привлечения многих специалистов со стороны. В итоге открыл факультет искусств.
Моя идея повисла в воздухе. Потом, когда ГМИ решил замахнуться на статус университета (а университет должен быть многопрофильным), он обозначил список необходимых новых специальностей, среди которых была архитектура. ГМИ подал заявку в Москву, там дали разрешение и прислали специальную комиссию. Комиссия все посмотрела и заявила, что под создание факультета нет достаточной базы. Тем не менее, официальное разрешение уже существовало, и даже были проведены первые вступительные экзамены.
Ректор института З.Хадонов попросил меня найти достойную кандидатуру на должность заведующего кафедрой. Я поехал в Москву вместе с архитектором Болиевым уговаривать москвичей. Те упорно не соглашались работать в Осетии и посоветовали набрать специалистов в Казахстане и Узбекистане. Короче говоря, один человек из Казахстана, доктор архитектуры В. Сидоров, согласился-таки приехать во Владикавказ и посмотреть все на месте. Он прибыл, но договориться с ним не сумели. Тогда Зураб Мусаевич сказал мне: «Раз ты никого не нашел, берись за дело сам!» Вот я и стал заведовать кафедрой архитектуры. Выпустил пять поколений студентов, но в 2005 году подал заявление об уходе с должности.
– Надоело?
– Нет. Дело в том, что это сложно, так как не только архитектурную практику, надо и науку развивать. Я посчитал, что возглавить кафедру должен архитектор с опытом научной работы. А мне защищаться уже поздно, и некогда.
– Но в институте вы все же остались?
– Да. Я преподаю проектирование и читаю лекции по социальным и экологическим основам проектирования.
– Что ближе, преподавательская или собственная творческая деятельность?
– Все это взаимосвязано. Например, когда у меня не хватало времени проектировать, я чувствовал, что мои слова имеют меньше веса для студентов. И, наоборот, занимаясь проектной практикой, я вижу, что ко мне прислушиваются. Молодые люди знают, что я не просто с книжек говорю.
– Наблюдая за разными поколениями студентов, как вы оцениваете их знания сегодня?
– Нашим студентам не хватает фундаментальной теоретической подготовки.
– А если говорить о таланте?
– Талантов много. В Осетии они рождаются так же часто, как и в других регионах. Конечно, студенческие работы, как правило, радикальные и зачастую невыполнимые. Но в них всегда бывает что-то оригинальное, что можно с применить на практике.
– Архитектором можно научиться быть или им нужно родиться?
– В первую очередь, надо иметь способности. А дальше уже работать над собой.
– Какой своей работой больше всего гордитесь? Какая самая удачная?
– Если бы проект Бесланского мемориала реализовался, я был бы несказанно рад.
– Чем предпочитаете заниматься в свободное от работы время?
– Люблю ходить по горам. Когда-то даже мечтал подняться на Казбек, но пока не удалось.
– И напоследок, ваши ближайшие планы на будущее?
– Сейчас приступаю к проектированию краеведческого музея в Цхинвале. И своим студентам тоже дал задание сделать проекты на эту тему. Думаю, для Южной Осетии это мог бы быть ценный объект.
– А как Вы относитесь к исторической застройке нашего города?
– Старую архитектуру нашего края надо сохранять, но и новое строить необходимо. Сочетание исторической основы и новой полезной архитектуры – это и есть, на мой взгляд, будущее современной архитектуры возрождающейся Осетии.