Маирбек ГАГЛОЕВ: «Надо жить в любви с любовью»

Ольга РЕЗНИК

В череде бардовских песен, хороших и разных, те, чьим автором-исполнителем является Маирбек Гаглоев, явно отличаются. Как-то сразу подкупает их исповедальная тональность. Маирбек не поет о войне, на которой никогда не был, о городе, в котором родился и вырос и который, несомненно, любит. Нет в его репертуаре и песен туристических, хотя в горах, на тех же фестивалях бардовской песни, он бывает постоянно. Нет песен шуточных…

Тема творчества Маирбека Гаглоева исключительно деликатная и неизменно притягивающая к себе поэтов и философов во все времена. Он поет о душе – обо всех ее «болях», о поисках смысла жизни. И он поет для души. В этих песнях кружит осенний джаз и плачет скрипка, в них живет таинственная женщина в голубом и безвременно ушедшие друзья. Поэт задает вопросы и сам ищет на них ответы, делясь со слушателями самым сокровенным, своими открытиями, своими философскими размышлениями. Может быть, потому эти песни так цепляют, так задевают за живое и даже могут вызвать непрошеную слезу у человека далеко не сентиментального.

С вопроса о том, что же такое должно непременно присутствовать в авторской песне, чтобы она достигала самого донышка души, и начался наш разговор с Маирбеком Гаглоевым, который в праздничные дни во Владикавказе стал гостем редакции сайта «Осетия-Квайса».

– Как, по-вашему, что такое особенное должно быть в песне, чтобы она задевала за живое, цепляла?

– Серьезный вопрос. Что должно быть в песне, чтобы она цепляла? На мой вкус?

– Конечно, разумеется.

– Если на мой вкус, то полагаю, что все должно быть гармонично, должна присутствовать энергетика… Если брать в расчет все-таки авторскую песню, то в ней главное – слова. По большому счету, это поэзия, стихи, которые исполняются под музыку.

– А как вы пишите: сначала стихи, потом музыку? Или бывает наоборот?

– По-разному бывает. Чаще стихи, потом музыка. Но бывает и наоборот.

– Как пришли в авторскую песню? С чего все началось?

– Пришел совершенно случайно. Это было года четыре назад. В лечебных целях пришел. Есть такое понятие – кризис среднего возраста. Вот я тогда находился в глубоком кризисе – пессимизм, никакой перспективы впереди, сидишь, ковыряешься у себя в мозгах. В среднем возрасте люди становятся философами.

– Средний возраст, по-вашему, какой?

– После 40. Ну вот, сидишь, в себе ковыряешься, короче говоря, депрессия. А у меня друг детства – хороший психотерапевт – Олег Кисиев. В молодости мы даже играли вместе в школьном ансамбле. В общем, он начал выводить меня из этого состояния. Посоветовал не держать в себе эмоции, а как-то выплескивать их наружу. Когда я спросил, каким образом, он посоветовал записывать все на бумагу, рисовать. Вот я и начал записывать.

– И пошли стихи? А раньше вы их писали?

– Так, баловался, когда учился в мединституте. Это даже нельзя было назвать стихами – просто дружеские шаржи, адресованные, в основном, девочкам. В общем, это была не поэзия… А тогда неинтересно мне вдруг стало просто так писать слова. Попробовал рифмовать, и, вроде, получилось.

Я еще забыл сказать, что друг мой роком увлекается, он рок-музыкант. И вот, в Союзе архитекторов есть подвальчик, где музыканты все время репетируют. Как-то я принес им туда стихи, прочел их. Всем понравилось. И они мне посоветовали написать музыку.

– Музыку вы тоже никогда раньше не писали? В детстве в музыкальной школе не учились?

– Никогда. В общем, они меня заставили приобрести гитару. Я заново начал учиться играть на гитаре – 30 лет ее в руки не брал. Начал писать музыку. Так получились песни. После этого эти же ребята-музыканты потащили меня силком в Цей.

– На фестиваль авторской песни «Цейский вальс»?

– Да, на фестиваль.

– Первое серьезное выступление когда состоялось?

– Да там и состоялось. Это было в Цее в 2007 году. Вытолкали они меня на сцену.

– Прямо-таки вытолкали?

– Да. Вопрос стоял тогда для меня ребром: выйду, посмотрю на реакцию зала, если понравится, буду продолжать, не понравится…Спел, вроде бы, всем понравилось. После этого продолжил писать песни. А вот недавно записал диск.

– Расскажите, как диск удалось записать? В нем 12 песен?

– Да, 12 песен. Записал я его в этом…, то есть уже в прошлом году. Друзья мои, родственники помогли это сделать. Все же с финансами связано. Ну, вот, записал диск, периодически пою, выступаю в клубе «Инфинити», езжу на фестивали.

– В каких фестивалях, кроме цейского, принимали участие?

– В 2008 году был в Липецке. В позапрошлом и прошлом – в Домбае и Кисловодске.

– И как, успешно?

– Дважды становился победителем фестиваля «Медовые водопады» в Кисловодске. Был победителем фестиваля «Горные вершины», который проводится в Домбае. Больше никуда не ездил, ведь все это связано с финансами. Есть у меня, правда, мечта – принять участие в фестивале авторской песни, который проходит раз в два года в Питере. В прошлом году съездить туда не получилось. Надеюсь, получится в следующем – 2012-м.

– Я, кстати, хотела спросить о том, почему у вас так много философских песен. Но вопрос как-то сам собой отпал. Вы на него ответили, рассказав о кризисе среднего возраста и обо всех ваших переживаниях и исканиях, с этим связанных. То, что ваши песни – форма самовыражения, это очевидно. Помогло вам такое стихотворно-музыкальное «лечение»?

– Очень помогло. Помимо всего этого, я еще пошел в обучающуюся группу психологов. То есть получаю второе образование. В совокупности все это мне помогло. Самое главное: я на мир стал смотреть совершенно другими глазами. Мне раньше все время казалось (кто мне это внушил?), что я должен быть каким-то…

– Крутым?

– Да, крутым бизнесменом. А оказалось, что столько прелести в каких-то совершенно простых вещах, на которые раньше и внимания-то не обращал. За последние четыре года я познакомился с массой интересных, очень разных людей. В том числе, с профессорами. Есть у меня одна знакомая, очаровательная женщина из Новосибирска. Ей за 70. Она профессор филологии, пишет замечательные стихи.

– Она автор-исполнитель?

– Да, ездит на фестивали, поет песни.

– То есть вы в этой среде встретились с самыми разными людьми – интересными, яркими…

– Очень, очень интересными. В общем, взгляды у меня на жизнь поменялись, приоритеты изменились.

– И какие теперь у вас приоритеты? Одна из ваших песен называется «Счастливый билет». Какой он теперь, ваш счастливый билет?

– Я думаю, что в жизни самое главное (что касается меня самого) – беспокоиться о качестве своей жизни. Конечно, не в финансовом плане. Речь о другом. Нужно заполнять свою жизнь чем-то важным лично для тебя. У каждого это разное может быть. Кому-то много денег надо, кому-то необходимо общение. И при всем при этом я убежден, что неважно, где ты обитаешь: в большом городе или в деревушке… Словом, я понял для себя, что человек может быть счастливым абсолютно в любом месте. Все зависит оттого, как он к происходящему относится.

– Недаром же говорят: если не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней. Но почему у вас так много грустных песен?

– Потому что состояние души было такое. Вообще я обратил внимание, ковыряясь в себе самом, что меня больше всего волнует душа и все, что с нею связано. Вот это меня по-настоящему волнует. А все остальное – не особо. Часто спрашивают, почему я не пишу военных, патриотических песен? Я для себя такое объяснение нахожу: если учесть, что я не являюсь ни профессиональным поэтом, ни профессиональным музыкантом, то в чем тогда конек? А конек, наверное, в том, что я говорю о том, что сам ощущаю, что чувствую. То есть я говорю правду. И слушатель это ощущает, чувствует. А писать о войне? Если бы я был профессиональный поэт, то, наверное, смог бы фантазировать. Но все равно я не прочувствую это. Для того чтобы прочувствовать, нужно побывать на войне.

– У вас есть песни «Осень», «Осенний джаз». Это время года, похоже, для вас, как для Пушкина, прямо какое-то знаковое. Или у поэтов так повелось – любить осень?

– Во-первых, мне нравится это время года, а во-вторых, все мои песни с кем-то или с чем-то связаны. Расскажу историю появления песни «Осенний джаз». В прошлом или позапрошлом году, помню, была прекрасная осень. Мы гуляли по парку с ребятами. А в парке играл эстрадный оркестр под управлением Николая Кабоева. Мы подошли, послушали. Там девочки прекрасно пели. Погода такая хорошая! Счастливые молодые люди ходят парами! В результате получилась такая песенка – «Осенний джаз». А «Осень» – песня не столько об осени, сколько о личном, пережитом.

– Среди, написанных вами песен есть любимые?

– Затрудняюсь сказать. Их много.

– Ваш диск носит название одной из песен – «Одинокая душа». Это значит: вы ее выделяете среди других?

– Я не скажу, что она самая любимая. Просто все песни, которые на этом диске, – это переживания моей души. И название «Одинокая душа», как нельзя лучше, подходит. У меня в жизни вроде все нормально – семья, дети. В то же время я ощущаю, что не до конца понят. И все-таки не теряю надежды, что буду понят до конца, правда, пока не знаю кем. В глубине души я ощущаю одиночество Состояние души у меня такое. Вроде вокруг меня много близких людей, но по душевному состоянию я одинок. Поэтому и название диска такое.

– В песне «Одинокая душа» вам удалось очень тонко прочувствовать женскую душу.

– На самом деле я писал о себе. Была такая ситуация: гости разошлись, а я вдруг почувствовал, что внутри меня столько всего, чем хочется поделиться, а рядом никого нет. Я начал философствовать на эту тему: когда человек рождается, Бог дает ему каплю любви – в кредит. И всю жизнь человек за ту любовь, что была ему дана, потом расплачивается. Нам необходимо делиться любовью. Если этого не происходит, то она остается нерастраченной. И тогда человек будет чувствовать то, что я почувствовал в те минуты.

– Вы хотите сказать, что вы своей любовью не делились?

– Наверное, не до конца. Я имею в виду не тот конкретный момент, а вообще по жизни.

– Значит, в любви нужно больше отдавать, чем брать?

– Наверное, да. В общем, эта песня обо мне. Но я тогда вдруг подумал: у меня все песни от первого лица. И решил написать о женщине, которая чувствует то, что чувствую я. Потом спел эту песню. Женщины начали подходить и говорить: «Это написано будто обо мне». А я понял, что нет никакой разницы между женщинами и мужчинами в этом плане. Чувствуем мы все одинаково.

Но если говорить о любимых песнях, то самая серьезная моя песня на сегодняшний день – это «Беседа с Христом». В ней есть все, о чем я думаю. Интересная история с ней связана.

– Что за история?

– Приснился мне как-то кошмар. Я такого кошмара никогда в жизни не видел. Я проснулся где-то часа в три ночи весь в холодном поту. Встал, подошел к иконке и начал молиться, хотя не знаю ни одной молитвы. В Бога верю, но… Начал я говорить со Спасителем своими словами. Долго говорил. Уже рассвело. Разговаривал, как с живым человеком, как с мудрым старшим. Я был настолько потрясен. Меня колотило дня три, наверное. Потом за полчаса написал эту песню. И сразу стало так легко.

– А кого из авторов исполнителей вы выделяете? У вас есть свои любимые барды?

– Мне сильно нравится Олег Митяев.

– Я почему-то так и подумала.

– Мне очень нравится творчество Сергея Трофимова, Никольского. Нравятся многие вещи Макаревича. Есть еще у меня хороший друг, который живет в Кисловодске. Он уже лет 20, наверное, пишет замечательные, глубокие, философские песни. Зовут его Ислам Баташев.

– Чужое творчество вдохновляет?

– Если оно хорошее, конечно. Авторская песня для меня – это хобби. Я себя не насилую в этом плане. Бывает, что найдет. Ну, тогда садишься и пишешь.

– Ваши творческие планы?

– Хотелось бы записать еще один диск, если, конечно, получится. Хотелось бы, чтобы мои песни слушали.

– Чего мы вам и желаем – удачи и творческих успехов.

– А я, в свою очередь, хочу поздравить всех читателей сайта «Осетия-Квайса» с Новым годом и Рождеством Христовым. Хочу всем пожелать того, что себе желаю – чтобы все жили в гармонии с самими собой, чтобы пытались улучшать качество своей жизни, чтобы когда-нибудь настал тот момент, когда каждый из нас скажет, что он доволен собой, доволен тем, что вокруг, чтобы каждый жил в любви с любовью.

Песни Маирбека ГАГЛОЕВА можно послушать в разделе «Аудио».