Ибрагим ХАЕВ: «Люблю наш город, нашу республику, каждый ее уголок»

Илья Ильф и Евгений Петров, несомненно, были правы, когда утверждали, что главной достопримечательностью Владикавказа является Столовая гора, которую тогда (не то, что сейчас!) было видно из любой его точки.

А вот если бы авторы «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» побывали в городе на Тереке сегодня, то (я в этом просто уверена) к Столовой горе добавили бы еще и рукотворные произведения. Такие, как скульптурные композиции «Нардисты», «Городовой», «Мальчик с камерой» или «Дружба». Они, хоть и появились сравнительно недавно, но уже стали колоритными изюминками, полюбившись жителям и гостям столицы Северной Осетии.

Самое время представить создателя всех этих современных изысков – скульптора Ибрагима ХАЕВА, который является также автором многочисленных мемориальных досок и портретов известных людей. Настолько многочисленных, что не перечесть. И, как это ни покажется странным, скульптор молод. А еще талантлив, обаятелен, скромен, красив. Надо ли говорить, что у художника уже свой почерк, свое видение, и свои, разумеется, поклонники.

Не стоит думать, однако, что популярность и востребованность могут вот так вот запросто, непонятно почему свалиться на кого-то с неба. За любым настоящим успехом всегда стоит талант, многократно помноженный на труд. Поэтому, думаю, что не удивлю никого, если скажу, что Ибрагим Хаев долго и упорно учился, постигая профессию. Сначала во Владикавказском училище искусств им. А.Джанаева, потом в Московском институте им. В.Сурикова при Российской академии художеств.

Однако посвящение в профессию начиналось для него на самом деле значительно раньше, еще в отчем доме. Ведь отец Ибрагима Хаева – известный осетинский скульптор, лауреат Государственной премии им. Коста Хетагурова (за создание в селе Зильги мемориального комплекса-памятника погибшим в Великой Отечественной войне односельчанам) Владимир Хаев.

Скульптор Владимир ХАЕВ за работой

С разговора о родителях в мастерской художника, той самой, где некогда творил его знаменитый отец, и начался наш диалог с ваятелем Хаевым-младшим.

– Ибрагим, можно сказать, что вы счастливчик. Родиться в такой творческой семье, как ваша, – редкостная удача. Мама Долорес Белаонова – блистательная оперная дива, народная артистка России, отец – известный скульптор. Как прошло ваше детство? Как вас воспитывали?

– Мне, несомненно, повезло. Конечно, среда, в которой я рос, круг общения моих родителей сыграли свою роль в моем становлении. Атмосфера творчества, благоприятная для воспитания детей, царила в нашем доме. Я с раннего детства полюбил все то, что меня окружало. С мамой часто бывал в Музыкальном театре, отец же брал меня с собой в мастерскую.

– Известный скульптор, заслуженный художник России Михаил Дзбоев вспоминал, как он, придя к вашему отцу, с которым дружил, увидел вылепленных вами собачек. Он тогда в шутку воскликнул: «У Хаевых будет скульптор». А ведь шутка оказалась пророческой. Как вы шли к профессии? Когда появилось желание стать скульптором, как отец?

Собачка - первая работа юного Ибрагима

– Желание появилось само собой. Мастерская отца, где я часто бывал, всегда вызывала у меня интерес. Ведь он на моих глазах создавал образы, эскизные проекты памятников, которые устанавливались по всей России. Наблюдая за ним, всегда сам хотел попробовать что-то подобное сделать. Так и появились на свет собачки. Вот они стоят на полке. Видите?

– Вижу. Это все ваши работы. А где работы вашего отца?

– Они наверху. Так вот, собачек я сначала лепил из глины. А потом сам перевел в гипс. Эта работа не из простых, тем более для 11-летнего мальчика. Формовать учатся уже взрослые молодые люди, студенты художественного училища. То были мои первые пробы.

А потом я так увлекся, что захотел после 11-го класса на радость папе, разумеется, поступать в наше художественное училище. Учился на факультете художественной обработки металла. Моя дипломная работа «Ирбек Кантемиров» была отлита в бронзе. Защитился я на «отлично». И по окончании училища поступил в «суриковку». Деканом факультета был в ту пору скульптор Руслан Тавасиев. А руководителем нашего курса – профессор Александр Иульянович Рукавишников, народный художник России. Шесть лет я у него учился. Дипломную работу «Чермен Тулатов» защитил на «отлично».

– Вы как-то говорили о том, что хотели бы своей скульптурной композицией увековечить память Чермена Тулатова. Но установить ее не в городе, а в горах.

– Да, хотел бы. В Тагаурском ущелье. Только нужно подобрать там камерное место, куда бы вписалась фигура Тулатова. Правда, чтобы это осуществить, нужно чтобы кто-то поддержал такую инициативу…

– Расскажите, пожалуйста, о вашей первой работе, ставшей достоянием общественности.

– Будучи еще студентом, я работал над скульптурным портретом осетинского общественного деятеля, этнографа, языковеда и просветителя Цоцко Амбалова, который установлен на Аллее славы в Ардоне. А дело было так: к отцу обратилась фамилия Амбаловых. Он им сразу сказал, что работу будет выполнять не он сам, а его сын, то есть я. Ко мне они поначалу отнеслись, понятное дело, с недоверием. Но отец просил их не беспокоиться, сказал, что он за все отвечает. А когда работа была сделана в глине и они ее увидели, то благодарили отца. Так, в 2006 году я выполнил свою первую работу.

– Как вам работается в мастерской отца? Не чувствуете его незримое присутствие?

– Я с детства очень люблю эту мастерскую. Могу не выходить отсюда сутками, работать, получая удовольствие. Отец и мама, как на этой моей любимой их фотографии, всегда рядом.

– Кого вы считаете своими учителями?

– Прежде всего своего отца. Михаила Николаевича Дзбоева – он преподавал скульптуру в художественном училище. Александра Иульяновича Рукавишникова. Руслана Тавасовича Тавасиева. Николая Ивановича Боровского, который вел у нас в академии рисунок. Живописца и графика Гуго Матвеевича Манизера (он сын народного художника СССР, скульптора Матвея Генриховича Манизера). Живописца Сергея Николаевича Присекина – он тоже вел у нас рисунок. Все они выдающиеся личности, все они многое мне дали.

– Ваши скульптурные композиции «Нардисты», «Городовой», «Дружба», «Мальчик с камерой» очень полюбились владикавказцам. Они стали знаковыми, узнаваемыми. Без них уже трудно представить наш город. Рядом с ними с удовольствием фотографируются горожане и гости нашей столицы. Ваш учитель Михаил Дзбоев считает их «интересными, жизненными, пластически приятными». А главное – они нравятся людям. «Нардисты», например, уверен Михаил Николаевич, стали настоящим украшением Владикавказа. Люди, посмотрев на них, уходят с хорошим настроением. Разве это не здорово? А как рождались эти сюжеты?

– Мне хотелось, чтобы скульптура доносила информацию, передавала эмоции, излучала настроение. Чтобы она не возвышалась на постаменте, а была приближена к людям. Ведь как часто бывает: люди проходят мимо памятников, не поднимая головы. Искусство, таким образом, проходит мимо них. А мне хотелось его приблизить к людям. Чтобы каждый мог подойти, посмотреть, чтобы композиции привлекали внимание.

Первая из них – «Нардисты». Сюжет взят из жизни. Я хорошо помню этих строго одетых мужчин – в хромовых сапогах, брюках-галифе, пиджаках, фуражках-аэродромах. Они собирались в выходные дни поиграть в нарды. Представители разных национальностей. Игра в нарды в нашем многонациональном городе, где дружба народов была, есть и должна быть всегда, их еще больше сближала.

Ибрагим ХАЕВ. Нардисты. 2010

Нардисты – образы собирательные. Конкретно я никого не хотел изобразить. Но мой сосед-армянин (я живу на «Осетинке») уверен, что я изобразил его отца. Соседка говорит, что один из нардистов – вылитый ее муж. Кто-то узнал в одном из играющих своего дедушку…

Композиция «Дружба», та, где ослик с собачкой, предназначена для детской площадки. Но она нравится и взрослым, будит добрые чувства к братьям нашим меньшим.

Ибрагим ХАЕВ. Дружба. 2010

«Мальчик с камерой» – это продолжение истории про ослика с собачкой. Я представлял картину так: мальчик приехал на набережную на ослике, собака бежала рядом. Потом он с камерой спрыгнул в Терек и вылез у «китайского» моста. А ослик и собака остались его ждать.

Ибрагим ХАЕВ. Мальчик с автомобильной камерой. 2012

– А вы сами в детстве тоже плавали по Тереку на камере?

– Плавал. Это, конечно, был экстрим для наших  лет. Но мы это прошли. Люди старшего возраста, глядя на мальчика с камерой, тоже погружаются в ностальгические воспоминания. Они вообще плавали на камерах от Водной до Ногира.

Ибрагим ХАЕВ. Городовой. 2013

– Я думаю, это замечательная идея – украшать наш города парковыми скульптурами.

– И необязательно, чтобы это были работы Хаева. У нас много хороших скульпторов. Но я не сказал еще о «Городовом». Это отдельная тема. Я читал о городовых во Владикавказе. В том месте на проспекте Мира, где установлена скульптура, действительно стоял городовой.

Городовыми становились, как правило, отставные офицеры. Они следили за порядком даже с крыш зданий и работали не ради длинного рубля. Просто хотели еще послужить, хотели быть полезными.

У моего городового взгляд строгий, но добрый. Главное, он отбивает всякие дурные мысли. Таких, как он, любят и одновременно остерегаются.

– По поводу изготовления мемориальной доски академику РАН Темирболату Березову в Российском университете дружбы народов, где он открыл кафедру биохимии, ко мне с инициативой обратились представители московской осетинской диаспоры, а потом уже из самого университета, который брался все оплатить. Но, так как мои родители дружили с Темирболатом Темболатовичем, я решил сделать мемориальную доску и подарить ее институту. Когда состоялось ее торжественное открытие, мне было очень приятно, что в университете дружбы народов относятся с таким большим уважением к нашему земляку.

Работал я и над памятником Льву Толстому в Новой Москве, установленным в честь 190-летия писателя. Уж не знаю почему, но ко мне обратились из администрации Марушинского района. И в парковой зоне был установлен памятник Льву Толстому.

– Вы являетесь автором бюста Коста Хетагурова, который установлен на Аллее писателей в болгарском городе Плиска. Там собраны скульптурные портреты представителей национальных литератур, писавших на кириллице. А в Улан-Баторе установлен памятник дважды Герою Советского Союза и Герою Монгольской Народной Республики, нашему земляку И.А.Плиеву, автором которого также являетесь вы. Можно услышать от вас об этом подробности?

– Бюст Коста установлен в Болгарии на территории музея кириллицы. Основателем этого уникального, единственного в своем роде музея стал армянин Карен Алексанян. На первый взгляд это может показаться странным, но все объясняется очень просто: у Карена мать – учитель русского языка и русской литературы, любовь к которым она привила ему с детства.

Он и сам удивительный человек. Поставил перед собой цель установить на территории музея бюсты всех выдающихся поэтов и писателей, пишущих на кириллице. К нам тоже обратился с инициативой. И мы вместе с нашим известным поэтом, замминистра культуры республики Черменом Дудаевым ездили в Болгарию.

Бюст Коста был установлен одним из первых. В церемонию открытия мы привнесли национальный колорит. Развернули наш флаг. Чермен был одет в черкеску и папаху. В тот же самый день были установлены бюсты Пушкину, Есенину, Достоевскому. Это было в прошлом году. А сейчас на территории музея уже порядка 50 бюстов.

Ибрагим ХАЕВ и Чермен ДУДАЕВ в Болгарии

– А каким образом к вам поступают заказы из других регионов, скажем, из Москвы?

Никогда не забуду, как в Болгарии нас повезли на Шипку – в Национальный парк-музей. Знакомясь с музейными экспонатами, я испытал чувство гордости. У моего отца мама Шанаева. А тут герой русско-турецкой войны, генерал Идрис Шанаев, мой прадед.  А у Чермена дед воевал на Шипке. Простые люди в Болгарии помнят подвиги тех далеких лет и благодарны за это. В комментариях на Фейсбуке на моей странице к фотографии с церемонии открытия бюста Коста на территории музея кириллицы мои друзья болгары пишут, что «есть связи, которые даже современные политики не могут сломать».

Ибрагим ХАЕВ. Лыжник. 2005

Ибрагим ХАЕВ. Мыслитель. 2004

И в Монголии я тоже испытал чувство гордости за свою страну, за нашу маленькую Осетию. Памятник Плиеву был там установлен в рамках проекта «Дорогами славы от Америки до Азии»,инициированного фондом культуры имени Азанбека Джанаева, который создал Заур Джанаев. В рамках проекта были также установлены памятники Хаджи-Умару Мамсурову в Испании (скульптор  Заурбек Дзанагов) и в городе Керчь в Крыму (скульптор Станислав Тавасиев).

Память Исса Плиева будет увековечена и на Кубе. Моя работа – бюст полководца – уже там, правда, до установки дело пока не дошло. Но в скором будущем, надеюсь, это случится.

Поездка в Монголию состоялась при поддержке Махарбека Хадарцева, который возглавлял нашу делегацию. Проект «Дорогами славы от Америки до Азии», на мой взгляд,грандиозный, масштабный, трансконтинентальный. За этот проект мы номинировались на премию Коста, но… нам ее не дали.  И все-таки я считаю, что увековечивать память наших выдающихся земляков в других странах – это хорошее дело. Подобного проекта еще не было.

– Над чем вы сейчас работаете?

– Над скульптурной композицией, посвященной нашей прославленной летчице Илите Дауровой. Памятник будет установлен в селе Фарн, откуда она родом. Все затраты по благоустройству Аллеи имени Илиты Дауровой и установке ей там памятника взял на себя племянник прославленной летчицы Виталий Дауров. К 9 мая состоится открытие памятника.

Ибрагим ХАЕВ. Чермен. 2007 г.

– Кому еще, по вашему мнению, можно поставить памятники во Владикавказе?

– Много кому. Есть идея поставить памятники нашим выдающимся актерам на территории Осетинского театра, запечатлеть их в образах, созданных ими на сцене. Говорил об этом  с худруком театра Владиславом Колиевым. Его эта идея заинтересовала. Но, чтобы ее осуществить, нужно помощь просить у руководства республики.

А вообще много кому можно и нужно поставить памятники в нашей столице. И выдающимся ученым, и героям Великой Отечественной войны, и спортсменам…

– Наш Владикавказ видоизменяется. Как, на ваш взгляд, он сегодня выглядит? И как бы вам хотелось, чтобы он выглядел?

– Наш город подпортили высотными зданиями в его центре. Всюду  спальные районы обычно размешают за его чертой.  От окраины к центру высота зданий должна понижаться. А у нас начали строить высотные элитные дома, которые закрывают вид на Столовую гору и противоречат архитектурной концепции застройки центра нашей столицы, который украшают малоэтажные здания старой архитектуры – к ним нужно бережно относиться.

Ибрагим ХАЕВ. Мемориальная доска Михаилу БУЛГАКОВУ. 2011

Об этом мы много и часто говорили на занятиях в художественном училище с преподававшим нам известным архитектором Сосланом Федоровичем Цаллаговым, который приложил немалые усилия, борясь за сохранение исторического центра Владикавказа.

– Есть ли  у вас ваша любимая работа?

– «Нардисты». Это моя первая городская работа. Приятно, что она понравилась людям. Сделав ее, я почувствовал себя увереннее.

– Чьи работы вас восхищают, вдохновляют? Ваши любимые скульпторы?

– Восхищает монументальная, непревзойденная «Родина-мать» Евгения Вучетича. А любимые ваятели – это русский скульптор Марк Антокольский, итальянский Джакомо Манцу, наши осетинские Сосланбек Едзиев и Сосланбек Тавасиев.

– Сейчас вы преподаете во Владикавказском художественном училище имени Азанбека Джанаева, которое сами когда-то оканчивали. Как чувствуете себя в роли педагога?

– Когда Таймураз Сергеевич Гагоев пригласил меня по возвращении из «суриковки» на преподавательскую работу, я был категорически против. Не представлял себя в роли преподавателя. Но мама, помню, тогда сказала: «Сходи, узнай». Я пришел в училище, и Таймураз Сергеевич сразу же завел меня в отдел кадров и оформил. Вот 10 лет уже преподаю.

Со временем понял, что это очень интересная работа. Педагог  не только учит, но и сам учится у своих учеников, творческое общение с которыми дает художнику возможность роста. Мне нравится преподавать.

Ибрагим ХАЕВ. Молитва. 2013

– Знаю, что вы и ваша супруга Зарина – люди близкие по духу, оба художники. К воспитанию своих троих детей тоже подходите творчески?

– Конечно. Стараемся. Каждый родитель, если он творческий человек, хочет, чтобы его дети тоже стали творческими людьми. При этом я не буду диктовать им свое, но приобщать детей к искусству буду. А дальше выбор за ним.  Считаю, что ребенка нельзя заставлять, он должен заниматься тем, что ему нравится.

Династия? В мастерской юный Таймураз ХАЕВ

– А ваши дети тянутся к искусству?

– Они еще малы. Сын Таймураз (мы назвали его в честь моего безвременно ушедшего брата), которому пять лет, любит лепить, рисовать. А дочки-двойняшки еще совсем крохи, им два года. Но они уже обожают краски.

– А как девочек зовут?

– Дамира-Долорес и Тамира-Мариэтта.

– У них такие же двойные имена, как у вашей мамы, – Долорес-Луиза.

– Мой дед Николай Гаврилович, хотя сам носил простое имя, давал своим детям необычные имена. Его и в КГБ из-за этого вызывали, и за шпиона принимали. А он просто читал много занимательной литературы и называл своих детей в честь героев: Долорес-Луиза, Рио-Рита, Рио-Ранго, Робертино, Франклин, Чатуранга (основатель шахмат), Элеонора.

– Ваши увлечения, помимо профессиональных?

– Иногда катаюсь на горных лыжах.

– А где?

– В Цее. Мне это очень нравится. Придает бодрости, уверенности.

– Никогда не было желания уехать из Осетии? Ведь наверняка вас куда-то приглашали, где-то, возможно, открылось бы больше перспектив?

– Да, приглашали. По окончании «суриковки» мой преподаватель Рукавишников предлагал мне остаться. Но как я мог остаться? Мама из Большого театра вернулась, чтобы жить и творить в своей любимой Осетии. Разве я мог поступить иначе?

Мне нравится на родине. Люблю наш город, нашу республику, каждый ее уголок. Я должен жить именно здесь и служить своему народу.

Ольга РЕЗНИК