Генрий КУСОВ: «У Коста, как у любого гения, прекрасно все…»
«С его именем в народной массе Осетии связано все возвышенное, все лучшее, светлое и прекрасное. Коста – гений, творец, альтруист, путеводная звезда униженных и оскорбленных – вот понятия осетин, из которых слагается народный памятник поэту-гражданину», – так писала о Коста Хетагурове дореволюционная газета «Терек».
Лауреат государственной премии им. К.Л.Хетагурова, известный в Осетии краевед, доктор исторических наук, профессор Генрий КУСОВ на протяжении многих лет занимается изучением жизни и творчества основоположника осетинской литературы. Его работы, написанные в жанре научного поиска, всегда привлекают общественное внимание.
В год 150-летнего юбилея поэта Генрий Кусов рассказал о своем трепетном отношении к Коста Хетагурову корреспонденту сайта «Осетия-Квайса» Залине Плиевой.
– Когда вы впервые познакомились с произведениями Коста?
– В глубоком детстве, в клубе бесланского маисового комбината, где показывали пьесу по произведениям К. Л. Хетагурова. Я хорошо запомнил актеров этой пьесы в образах матери и детей, врезались в память декорации: котел, камни прямо на сцене – это была моя первая и незабываемая встреча с Коста.
– Что вам наиболее близко в его творчестве?
– Все… Ведь многодетному отцу не задашь вопрос, кого из своих детей он больше любит. У Коста прекрасно все. Он гений. А любой гениальный поэт или писатель всегда актуален, современен. Таковым является и Коста.
– Как создавалась ваша книга «Вокруг Коста»?
– Работая в республиканской газете «Молодой коммунист», мне не удавались материалы официального характера. И вот однажды я написал краеведческий – и получилось. С той поры решил писать только то, что увлекало бы и меня, и читателей. А все, что связано с Коста – именно такой случай.
Я познакомился с художником, который оказался сыном Нины Николаевны Петровой-Хетагуровой (дочь друга и родственника Коста – Нико Хетагурова). Нина Николаевна рассказала мне о том, каким она помнила поэта. Меня интересовало все: каким Коста был в быту, какие предпочитал блюда… Я даже узнал рецепт лекарства, которым он лечился. И стал частым гостем в доме Петровой-Хетагуровой. И через некоторое время они открыли передо мной свои архивы.
– И что в них оказалось, чего бы не было в музеях?
– Мне показали личные вещи Коста Хетагурова – это, например, серебряная пороховница, уникальное первое издание «Ирон фандыра». Вначале я решил написать статью, а потом подумал, что нельзя это все забывать. И начал собирать еще материалы о нем, стал искать людей, которые общались с Коста, упоминались в его творчестве. Это были люди разных профессий, убеждений, его друзья и недруги, которые и составляли окружение поэта. Вот об этом моя книга «Вокруг Коста».
– С каким чувством вы подходите к юбилею Коста Хетагурову?
– С самыми светлыми и добрыми. Я рад, что Осетия так серьезно отнеслась к празднованию его 150-летия. Больший восторг у меня вызвало премьера его пьесы «Дуня» в Русском драматическом театре.
– Какой «Коста» вам наиболее близок?
– Тот, о котором когда-то Фадеев сказал как о «Леонардо да Винчи осетинского народа», который выразил себя во всех видах творчества, в различных ипостасях. Но все-таки больше всего ценю эпистолярное наследие Хетагурова. Какой великолепный стиль!
– В своей научно-поисковой деятельности вы предпочтение отдаете истории или литературе?
– Я занимаюсь комплексным краеведением, а оно предполагает знание и изучение и истории, и литературы, и географии, и искусства.
– Над чем сейчас работаете?
– Хочу переиздать книгу «Вокруг Коста» и успеть сделать это юбилея, то есть до октября этого года.
– Чем старое издание будет отличаться от нового?
– Во втором варианте прибавится, прежде всего, глава о Ставрополе, об отношении Коста Хетагурова к жителям этой местности, расшифрованы многие неизвестные фотографии. Помимо этого, отведено большое место Андукапару Хетагурову, который многое сделал для Коста. Второе издание играет для меня огромную роль, так как после него я собираюсь «уйти на пенсию от краеведения»…
– Ваш жизненный девиз?
– Стараться быть порядочным человеком и этим, на мой взгляд, все сказано.