Гарегин БУДАГЯН: «Казалось, что болельщики нас качают вместе с автобусом» – часть 3
Интервью с одним из самых известных игроков за всю историю футбольного Владикавказа мы продолжаем его рассказом о самом триумфальном для орджоникидзевского «Спартака» периоде, когда 40 лет назад команда из Северной Осетии к удивлению многих ворвалась в элиту советского футбола. Это достижение, как и чемпионство «Спартака-Алании» в 1995 г. – из тех, которые можно только повторить, но уже нельзя превзойти.
Начало интервью читайте здесь (часть 1) и здесь (часть 2).
– Вы вспоминали победный 1966 год, когда наш «Спартак» вошел в класс «А». Но в 1969-м году получился еще более триумфальный сезон. Завоевать три года спустя путевку в высшую лигу – это дорогого стоит. И, самое главное, все было по делу, в настоящей спортивной борьбе. Одно соперничество в с «Динамо» из Ленинграда чего стоило! Болельщики со стажем до сих пор вспоминают о нем с придыханием.
– Так получилось, что в знаменитом матче с «Динамо» дома я не играл – только на выезде.
– Не попали из-за конкуренции в основной состав?
– Из-за невероятного стечения обстоятельств. В состав я не попадал годом раньше, когда вынужден был уйти из «Спартака» в «Терек».
– Как же такое могло произойти с одним из любимцев владикавказской публики?
– В 1967 г. в классе «А» к Горностаеву, который вывел команду наверх, уже подключился Андрей Зазроев. Он стал начальником команды, а Горностаев оставался главным тренером. Тот сезон прошел трудно – новая лига, крепкие соперники. Тем не менее, мы не затерялись и смогли отстоять право играть в классе «А». Но руководство ставило более амбициозные задачи. И Горностаев уехал. Бразды правления взял на себя Андрей Иванович Зазроев, к нему присоединился Мусса Цаликов.
Но 1968-й я пропустил не потому, что они не видели меня в команде. Многие чисто футбольные вопросы в те времена решались в кабинетах начальников. Они и посчитали, что в 1967-м я забил мало мячей. И повели разговоры, что Будагян уже не тот. Хозиев Владимир Филиппович выразил недовольство.
– А это кто такой?
– Он был председателем облсовпрофа и курировал команду. Меня «Терек» сразу и забрал. Так я год отыграл в Грозном. В этом же сезоне Цаликов влил в «Спартак» большую группу молодежи, и она заиграла. «Спартак» занял второе место. И на следующий год Зазроев и Цаликов меня вернули. Как раз команда нуждалась в укреплении средней линии. В 1969 г. Зазроев и Цаликов уже дали абсолютный результат. Команду они создали мощную. Был хороший сплав, сочетание игроков-ветеранов, среднего поколения и молодых. Как раз то, что называется преемственностью.
– Всем болельщикам казалось, что и внутренняя атмосфера в команде была на высоте?
– Потому что пришедшая в команду молодежь понимала роль старших по возрасту игроков. Все было естественно. У нас в принципе было три игрока, которым было по 29 лет и которые считались ветеранами – это Бичикоев, Папелишвили и я. Большинству было по 23-25 лет и несколько молодых – по18-20 лет. Это Подлужный, Тарасян, Кайтуков, еще ряд игроков. И в мы выстрелили, что называется, в яблочко.
– Возвращаемся к противостоянию с «Динамо». Весь сезон наша команда шла с ленинградскими футболистами «ноздря в ноздрю». Практически все решилось в очных поединках. Что же за обстоятельства, которые вы назвали невероятными, помешали вам сыграть в первой игре?
– Перед этим ключевым матчем был выезд в Воронеж и Белгород. Тогда бетонки на многих аэродромах не было, и в Воронеже, где мы приземлились, поле было грунтовое. Вышли из самолета, направились к аэропорту, как вдруг налетел вихрь, и мы попали прямо в него. Все были в песке. В аэропорту отряхнулись, и вроде ничего не предвещало фатальных последствий. Приезжаем в гостиницу – у меня резкая боль в глазах. Поехал в клинику на консультацию. А там вынесли вердикт: срочно домой и стационарно лечиться. И я улетел один. Меня положили в клинику на ул.Титова, там хорошие глазные специалисты были. И пока наши играли на выезде, я там лежал. А когда вернулись, нам уже играть с «Динамо». А вслед за этим с «Балтикой» из Калининграда. Восемь дней я не тренировался. Когда готовились к игре с «Динамо», приходил на тренировки, но мне еще не разрешали бегать. Просто приходил, и опять возвращался в больницу. Игру я смотрел со скамейки.
– И как ощущения?
– Это был ужас, настоящий кошмар. Угловой за угловым. 36 угловых мы подали за игру, а счет так и остался 0:0. Потом я с больницы выписался, и предстояла еще одна важная игра – с «Балтикой». Потренироваться не успел. Только легкую предыгровую тренировку прошел. А мне Мусса Цаликов говорит, чтобы я завтра готовился играть. «Знаю, что ты долго не тренировался, – сказал он, – но на всякий случай будь готов – мало ли что». И оказался провидцем.
В 1960-е "Спартак" играл для болельщиков Осетии и ценил их поддержку.
Никто не думал, что после того, как «Динамо» полностью прижали, будем проигрывать «Балтике». А именно так получилось. Я с тяжелым сердцем наблюдал со скамейки, как уже через 20 минут после начала игры мы проигрывали 0:2. Тогда Зазроев и Цаликов сказали: «Ну, что, сможешь?» Я ответил утвердительно. Естественно, было тяжеловато поначалу, но постепенно втянулся. Нам ни в коем случае нельзя было проигрывать. Да еще переполненный стадион был взбудоражен, не веря, что происходит. Оставалось две минуты до конца первого тайма, когда был назначен угловой у ворот, где расположено табло. Ну, думаю, сейчас или никогда. Как-то зло разбежался, закрутил и забил прямо в ближний угол.
На перерыв уходим при счете 1:2. Уже легче. И психологическая ситуация переменилась, в раздевалке пошли спокойные разговоры. Команда тогда очень боевая была, и ребята сами стали высказываться, что мы «Балтику» должны смять после перерыва. С таким настроем и вышли на второй тайм. Это была настоящая феерия. Мы их действительно задавили так, что они панически отбивались. Атака шла за атакой. Зазроев забил второй гол – 2:2. Потом опять был назначен угловой. Теперь я забил прямым ударом в дальний угол – 3:2. После этого остановить нас вряд ли кто бы смог. И Хасан Мириков забил четвертый гол – 4:2. Эта волевая победа привела нас в чувство, и больше мы таких шансов соперникам не давали. Все так и шло к решающему поединку в Ленинграде.
– Вся Осетия с тревогой ожидала этой игры. Сотни болельщиков в этот день дежурили на улице Горького, где во Владикавказе тогда располагался центральный пункт междугородней связи, и надеялись на радостные известия из города на Неве…
– Если бы «Динамо» выиграло, оно бы на очко нас опережало. А после нам предстояло играть в Калининграде и оставались две встречи дома – с командами Воронежа и Белгорода. Понятно, что здесь бы мы их уже не отпустили, если бы там прошли хорошо. И вот игра в Ленинграде. Стадион «Динамо» заполнен под завязку. Нам вначале, конечно, сильно повезло. У соперников было шесть или семь выходов один на один. Наш вратарь Борис Конфедерат отстоял, ну, я не знаю как – как Третьяк! Очень нервный был первый тайм. Они так давили, что мы ничего не могли сделать.
Во втором тайме мы уже оклемались, и игра пошла даже с нашим небольшим преимуществом. И где-то минут за 13-14 до конца, я подхватил мяч, сильно пробил, получился небольшой рикошет, и мяч пошел в угол. Гоги (Георгий Кайшаури) его на всякий случай уже за ленточкой добил. И почему-то этот гол записали на него. Хотя он все правильно сделал. Кто его знает, что могут начудить судьи в таких играх. 1:0 мы выиграли!
Но Питер не собирался сдаваться и очень хотел остановить нас в Калиниграде. Там тоже получилась очень трудная игра. Мы все время отыгрывались. Проигрывали 0:1, сравняли – 1:1, потом 1:2, опять сравняли – 2:2… И за три минуты до конца Подлужный проскочил слева, сделал прострел, и я забил третий гол. Мы выиграли 3:2 и приехали с четырьмя драгоценными очками.
К последним двум играм дома мы отнеслись очень серьезно. Тщательно готовились к ним на базе, и в итоге обе встречи выиграли.
– Но вы же понимали, что пройдена только часть тяжелейшего пути, а в переходном турнире будет еще труднее?
– Понимать начали после того, как выиграли первый этап. «Пулька», которая проходила в Симферополе – это особый разговор. Там такие команды были! «Жальгирис», «Днепр», СКА Хабаровск. Ну. Из всех послабее, конечно, был СКА. И надо же: первую игру мы проиграли как раз этому СКА – 0:1. Там уже заранее было спланировано, что первым будет «Днепр», а вторым – «Жальгирис». Нас считали темной лошадкой, но получше, чем СКА. Поэтому в наши ворота и поставили пенальти, хотя пенальти не было. Как дисциплинированная команда, мы ничего не стали говорить. Потом имели большое преимущество, но забить хабаровчанам так и не смогли.
В команде 1960-х все были дружны, атмосфера была превосходная. Гарегин БУДАГЯН и Альберт ПЛИЕВ на сборах. 1966 г.
После игры, как обычно, собрались вместе. Допоздна не спали. Обсуждали наше положение. Цаликов, Зазроев нас подбадривали. Зазроев вообще по своей натуре был человеком, никогда не унывающим. И здесь, естественно, он нам внушал, что нельзя огорчаться, впереди две игры, и все еще может поменяться. «Все бывает, ребята, – сказал он. – Но надо показать себя. Мы же сюда приехали не для того, чтобы быть мальчиками для битья. Как получится, так и получится. Но, самое главное, вы должны сыграть по-настоящему. Вы же можете. Докажите, что вы – команда. Что не зря о нас говорили и говорят. Вот и покажите всем, кто мы такие».
И, действительно, с «Днепром» вышли, как на последний бой. «Днепр» был тогда хорош, но мы настолько здорово играли, что эта хорошая команда ничего не могла поделать. Абсолютно. И счет сам за себя говорит – 3:1. Потом мы обыграли «Жальгирис». Трудный был поединок. Складывался он то в одну, то в другую стороны, но Гришка Тарасян забил, и мы выиграли 1:0. После нас играли «Днепр» и СКА. Если бы «Днепр выиграл, то он тоже набрал бы 4 очка. Но он сыграл вничью, и мы вышли на первое место.
И сам Гранаткин, председатель федерации футбола СССР, первый вице-президент ФИФА снял перед нами шляпу. «Не думал после первой игры, что у вас такая великолепная и волевая команда», – сказал он. И тренер «Днепра» Лобановский признал, что мы победили заслуженно, а его команде «еще надо работать». Правда, «Днепр» на следующий год вышел в класс сильнейших.
– Триумф в Симферополе перерос в безмерную и всеобщую радость в Осетии, которая все продолжалась и продолжалась. Вы не устали от поздравлений?
– От поздравлений с такой победой устать невозможно. Еще в Симферополе, куда приехало много наших болельщиков, они, как только завершилась последняя игра, выскочили на поле, подхватили нас и пронесли на руках по всему стадиону. Мы возвращались домой через Минеральные Воды, и уже в полете нас поздравил весь экипаж. Самолет опаздывал на два или на два с половиной часа, шел небольшой снежок, но у трапа самолета в Минводах нас встречала целая толпа, которая тоже нас подхватила. И пока мы ехали до границы с Кабардой, нас сопровождало не менее 50 машин. А когда подъехали к границе с Осетией, там уже собралось огромное количество людей. Ожидая нас, они жгли костры, резали баранов. Встретили, как и положено, тремя пирогами и чашей с пивом. Повсюду царило всеобщее ликование. А когда мы, наконец, поехали дальше, оглянулись – кортежу автомобилей не было видно конца.
Команда победителей, результат которой нельзя превзойти - можно только повторить.
Доехали до турбазы, и оттуда мы целый час добирались до площади Свободы. Толпа была неимоверная, мы просто утонули в ней. Казалось, что нас качают вместе с автобусом. А когда оказались на площади, она тоже была битком забита народом. Шел снег, но никому до него не было дела. Правительственный митинг был очень теплым. На нем выступало много болельщиков, говорили нам добрые слова. В такие минуты понимаешь: это и есть настоящая и ни с чем несравнимая сила футбола.
А потом нас принимал на своей даче Кабалоев (первый секретарь Северо-Осетинского обкома КПСС), где собрались все члены правительства и руководители Верховного Совета республики. Кабалоев спрашивал у тренеров, какие есть просьбы. Те сказали, что ветеранам команды – Папелишвили, Будагяну, Бичикоеву – нужны в квартирах телефоны. Он поднял, по-моему, Чельдиева, который курировал в обкоме связь, и спросил его: «Как вы считаете, можно ли обеспечить выполнение этой просьбы?» Чельдиев ответил: «Раз надо – сделаем». И нам действительно в считанные дни установили телефоны. Таким же образом некоторые – 3-4 человека, у кого не было жилья – получили квартиры, кому-то дали машины. Если я правильно помню, Игорь Зазроев и Кайшаури взяли «Волги».
– Взяли… Их что, не бесплатно давали?
– Не бесплатно. Старшее поколение помнит, что машину тогда просто так купить было невозможно, а через комиссионные магазины – втридорога. Так что ребятам дали возможность приобрести «Волги» по «своей» цене.
– Чем-то еще наградили команду, которая добилась такого выдающегося для Осетии успеха?
– Насколько я помню, каждому из нас подарили по транзистору ВЭФ в деревянной окантовке. Он до сих пор у меня дома.
– Работает?
– Еще как. Очень хороший радиоприемник, все ловит. Еще каждому подарили джинсы – в те времена, будучи и модными, и дефицитными, они считались чуть ли не предметами роскоши.
– По размеру подарили?
– Размер каждого заранее записали, так что джинсы пришлись всем в пору.
– Говорят, вас чествовали не только во Владикавказе…
– Мы ездили в Ардон, в Алагир, в Дигору, в Цхинвал. Везде нас чествовали. Сильно очень встретила Осетия. Даже чересчур сильно. Настолько большой была любовь к футболу. Там, где нас чествовали, вручали конвертики – где по 30, где по 50 рублей. В Цхинвале нам подарили наручные часы. А вот каски, в которых мы сфотографировались в фотоателье, нам вручили шахтеры Садона. И, конечно, были банкеты. Это считалось обязательной программой. Они длились по многу часов и единственные утомляли.
Один из самых дорогих подарков - каски шахтеров Садона.
– Как тренер Зазроев приближался к Зазроеву – выдающемуся игроку?
– Как игрок Андрей Иванович Зазроев достиг очень многого. Его признавал весь Советский Союз. Да и капитаном киевского «Динамо» посредственный или просто хороший игрок стать не мог бы. Что касается его тренерской деятельности, для меня сложно отделить его от Муссы Даниловича Цаликова. Всю черновую работу брал на себя Мусса, а Зазроев больше в целом руководил командой, зарекомендовав себя идеальным психологом. И в тактическом плане он, был, конечно, голова. Очень сильно понимал игру. В тактике из тренеров того времени мало кто с Зазроевым мог сравниться, а плане психологии – ему вообще равных не было. Он мог создать в команде нужную атмосферу.
Мусса был жестким, дисциплина при нем была твердая, держал он ее неукоснительно, хотя и Зазроев тоже этот аспект контролировал. Плюс создавал атмосферу мажорную. Если, например, первый тайм мы проигрывали, он в раздевалке начинал говорить, и все смеялись. Тому, кто часто ошибался в передачах, он, например, говорил: «Ты же отличаешь цвета, видишь майки, ну, хотя бы один раз дай своим, и один раз чужим. Нельзя же все время чужим давать». Конечно, он был непревзойденным психологом. У Зазроева и Цаликова было почти идеальное сочетание, он очень органично дополняли друг друга.
– Как Лобановский и Базилевич?
– Можно и такое сравнение применить. Во всяком случае, тандем Зазроев-Цаликов был очень хорошим и дал выдающийся для провинциальной команды результат.
Окончание следует
