Медведев не понимал, чем рискует

К четырехлетней годовщине событий в Южной Осетии естественно ожидать новых свидетельств и оценок, касающихся российско-грузинской войны. В то время как в либеральной части общества подвергается сомнению правомерность действий России в августе 2008 года, в кругах «державных», напротив, ожидаемо раздаются голоса: «мало дали!».

Нет, «брать Тбилиси» вроде бы никто не предлагает. Есть иной вариант упрека: промедлили! Надо было раньше, сразу бить! Словно по заказу в Интернете появился и мгновенно стал локальной сенсацией фильм «Потерянный день», изготовленный, как утверждается, региональными журналистами (смотрите здесь).

Почти часовая лента снята на неплохом уровне и выглядит вполне «документально». Идея предельно проста: опоздали на сутки! Из-за того, что в августе 2008 года высшее российское руководство, а конкретно – президент и верховный главнокомандующий Дмитрий Медведев, колебалось и пыталось «соблюсти свой имидж», грузины начали «карательную акцию» против Цхинвала, и пока «пришли наши», погибло много людей.

В роли «общественных обвинителей» выступают несколько высокопоставленных военачальников, в том числе экс-глава Генерального штаба генерал армии Юрий Балуевский и командующий Воздушно-десантным войсками генерал-полковник Владимир Шаманов. Видную роль играет командующий миротворческими силами в Южной Осетии генерал-майор Марат Кулахметов.

Военные рассказывают, что ситуация требовала немедленного военного вмешательства, и как это вмешательство, к сожалению, оказалось слишком неторопливым. По их словам, еще неизвестно, двинул бы вообще Медведев войска, не вмешайся Владимир Путин. Он тогда как раз сменил президентский пост на премьерский, а непосредственно в критический момент находился в Пекине на Олимпиаде. Из уст генерала Балуевского даже позвучали слова про «пинок в одно место от Владимира Владимировича», который и сдвинул ситуацию с мертвой точки.

Экс-президент не смог оставить такие обвинения без ответа. Дмитрий Медведев заявил, что принял решение об ответном ударе по Грузии своевременно и самостоятельно — в ночь с 7 на 8 августа, спустя два с половиной часа после начала активных действий грузинской армии. А с Путиным связался, чтобы обсудить ситуацию, только 8 августа.

Тем не менее, для многих зрителей остается открытым вопрос о настоящих и будущих отношениях на российском властном олимпе. «Наезд на Медведева» — так воспринимает появление этого фильма существенная часть публики.

Ряд экспертов, к которым обратился корреспондент «Росбалта», придерживаются схожей точки зрения.

Как полагает политолог Глеб Павловский, авторы фильма вообще переврали все с точностью до наоборот. То есть, на самом деле как раз Медведев проявил решительность, причем гораздо большую, чем следовало ожидать от политика.

«Я, честно говоря, тоже ждал 8 августа военной реакции и очень нервничал по поводу того, что ее нет и нет. Но я скорее был приятно удивлен, когда она была, — рассказал политолог. — Насколько я понимаю, это была инициатива Медведева».

Истинные роли Медведева и Путина, по мнению Павловского, полностью извращены авторами. «Я что-то не помню, чтобы Путин выступал с военным реакциями на действия Грузии до тех пор в течение двух сроков своего президентства, — отметил эксперт. — Как раз Путин вел себя всегда компромиссно по отношению к Грузии. И во время ввода войск Саакашвили в Аджарию, насколько я помню, никакой реакции военной у России не было, кроме того, что послали вертолет за бывшим руководителем Аджарии».

Более того, Глеб Павловский считает, что «Медведев в данном случае смог прибегнуть к военной силе именно как дилетант». «Как новичок, который не очень понимал, чем он рискует, — подчеркнул собеседник агентства. — А риск был колоссальный – американская военная реакция. Мы знаем, что в Белом доме обсуждалась эта реакция. Медведев сыграл азартно и случайно выиграл. Стал бы Путин играть азартно? В моем представлении, скорее, нет. Я думаю, что в той ситуации Путин не только не предпринял бы немедленной контратаки — это практически наверняка можно утверждать – скорее всего, он бы постарался избежать и военных действий. Не потому, что он пацифист, а потому, что это не в его стиле».

«Что касается этих упреков – они неинтересны, пока нет фактов, — резюмировал Глеб Павловский. — Я думаю, что выступления, подобные тому, что сказал Балуевский, являются пустым пропагандистским «бла-бла», частью банальной антимедведевской кампании. Это может быть со стороны каких-нибудь близких к Путину кругов, которые стремятся ускорить падение кабинета Медведева. Может быть, и со стороны самого Путина. Это не является серьезной политической проблемой: существует большое количество придворной челяди, которая хочет первой принести хозяину кусок мяса».

Генеральный директор Центра политических технологий Игорь Бунин подозревает, что антимедведевскую акцию могли организовать силы, «которым не нравится, что в российской власти еще сохраняются некоторые элементы тандема Путин-Медведев». «Только элементы – самого тандема уже не существует, — подчеркнул политолог. – Но все-таки, сегодня у нас и не совсем «вертикаль», поскольку какая-то, хотя и не очень большая свобода действий у Медведева есть. Но есть и те, кто хочет восстановить вертикаль стопроцентную. Чтобы Медведев был техническим премьер-министром, который бы не обладал уже никакими правами».

«Нападки на Медведева со стороны некоторых военных кругов – это не новость. Это бывало и раньше, — заметил в данной связи политолог, депутат Государственной думы Вячеслав Никонов. — Думаю, оттуда и ноги растут».

Объективность таких упреков политолог скорее отрицает. «Что касается реального положения дел, то мы помним, что российские войска двинулись в ответ на движение грузинских войск, и это был вопрос не суток, а часов, — отметил Никонов. — Мы помним, что заявление грузинского главнокомандующего о том, что «грузинские войска будут восстанавливать конституционный порядок», прозвучали около полуночи. А российские войска начали движение около 3-4 часов утра. Если и было потеряно какое-то время, то оно измерялось часами и минутами, а вовсе не сутками. Я думаю, это какие-то счеты определенных военных, направленные против Медведева».

Особого мнения придерживается заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин. «Судить крайне затруднительно, потому что мы не знаем реальных обстоятельств, — отметил он. — Сталкиваются два противоположных мнения, и чтобы судить о том, какое из них правильное, надо было быть там, в эпицентре, а я там не был. Здесь нужны точные знания, а они, видимо, есть у очень ограниченного круга лиц».

«А насчет «наезда» на Медведева, — добавил Храмчихин, – мне сложно поверить, что он представляет какую-то серьезную силу. Настолько он абсолютно несамостоятельная и бессмысленная фигура. Обсуждать кремлевские интриги еще бессмысленнее, чем сами эти события 2008 года».

И уж с совершенно неожиданной стороны оценил происходящее очевидец событий августа 2008 года, независимый журналист Аркадий Бабченко, который был в то время военным корреспондентом «Новой газеты». Хотя от очевидца, пожалуй, естественно услышать, что армия на самом деле была вовсе и не готова к боевым действиям и скорее даже поторопилась, чем опоздала.

«Про «наезд» на Медведева я ничего сказать не могу: сам не в курсе, да мне, честно говоря, это и не совсем интересно, — заметил Бабченко. — Хотя вообще-то, это чистой воды политическая лабуда, которая направлена, пожалуй, действительно против Медведева. А по поводу того, что действовать нужно было раньше, я не совсем понимаю, о чем здесь речь идет».

«Война в Грузии началась вовсе не 8 августа, — свидетельствует Бабченко. — К тому времени и грузинская, и осетинская стороны уже неделю как вели друг по другу огонь, в том числе и тяжелой артиллерией. А действовать – я видел вхождение российской армии в Южную Осетию. Все это было аля-улю, гони гусей! Было ничего не подготовлено, армия шла на разбитой технике, и каждый второй бронетранспортер тащил другой БТР на тросу. Вот, хотя бы пример хрулевской колонны, когда генерал Хрулев со своим батальоном без разведки, без всего, пошел в занятый противником Цхинвал. Его гнали быстрей-быстрей, и в результате батальон вошел в прямую засаду, и колонну раздолбили просто вдребезги».

«Поэтому, куда уж там быстрее – я вообще не понимаю, — заключил Бабченко. — Действовать нужно было медленнее, осторожнее и грамотнее. Я не знаю, как они хотели 8-го числа входить. Когда у них армия из 18-летних пацанов состояла, когда срочников подогнали. Когда из пяти сбитых самолетов мы четыре сбили у себя сами. Я допускаю, что были стратегические планы, которые уже несколько лет существовали, по захвату Грузии, судя по тому, как Россия Грузию провоцировала всеми силами. Но, как всегда, у нас ничего не вышло».

Леонид СМИРНОВ,
«Росбалт», 9.08.2012