Как Гена Хазанов осетином стал
// Король сатиры и юмора отмечает 40-летие творческой деятельности
Нынешним летом любимец публики и власть предержащих, король сатиры и юмора Геннадий ХАЗАНОВ мог с помпой отпраздновать 40-летие своего пребывания на эстраде, однако традиционного турне с букетно-банкетными славословиями, обильными возлияниями и зашкаливающими гонорарами в графике артиста нет и, увы, не предвидится…
– Вы как-то признались: «О том, что я еврей, узнал от своей соседки» – как это происходило?
– Точно уже не помню, от соседки или от кого-то из сверстников…
– …то есть, похоже, источники были разные…
– Да уж, источников было достаточно. Довольно рано я понял, что чем-то хуже всех остальных, что евреи – это неполноценные люди. Так объясняли мне во дворе…
– …доступным, видимо, языком…
– …к тому же соседка моя евреев не очень жаловала. Больше она не любила только клопов.
– Имя-отчество её помните?
– По паспорту она была Аграфена Николаевна, всем представлялась как Агриппина Николаевна, в миру её звали Галина Николаевна, ну а мы (и я в том числе) называли её тетей Груней. Когда в живых её уже не было, я узнал, что в 38-м году тетя Груня написала на первого мужа моей мамы донос, на основании которого он был арестован и расстрелян…
– Говорят, по причине своего еврейского происхождения вы были настолько несчастны, что однажды даже написали в графе «Национальность»: «Осетин»…
– По поводу несчастья трудно определенно ответить, но если, заполняя учётную карточку члена ВЛКСМ, 13-летний мальчик указывает, что он осетин, значит, причина на то есть – что-то мешает ему чувствовать себя равным и равноценным…
– Почему именно осетин?
– Видите ли, я, может, и не совсем нормальный, но сообразить, что у меня не очень славянская внешность, ума все-таки хватало. Я понимал, что на Добрыню Никитича или на Илью Муромца не тяну…
– …что уж об Алеше Поповиче говорить!..
– …да, а у нас в классе мальчик один учился, по национальности осетин. Я подумал: а что мне мешает им быть?
– Типа: где один осетин, там и второму место найдется…
– Если бы я тогда представлял, как все потом обернется, кем-то другим, может быть, записался бы…
Газета «Бульвар Гордона», 3 августа 2009 г.
