Джиоева не вписалась в кремлевский проект

Силовики Южной Осетии взяли штурмом штаб бывшего кандидата в президенты Аллы Джиоевой. Это произошло накануне намеченной на пятницу инаугурации – победившая на президентских выборах, результаты которых были отменены, Джиоева собиралась провозгласить себя главой республики. Из штаба Джиоеву  в полицейской машине повезли в прокуратуру, по дороге ей стало плохо, и в результате она оказалась в реанимации. По одним данным у нее инсульт, по другим – гипертонический криз.

 В декабре, в день отставки президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты, которой неимоверными усилиями оппозиции удалось добиться, у здания правительства республики ко мне подошел молодой человек в камуфляже и маске – он и его коллеги охраняли здание, видимо, от людей, расположившихся напротив, на главной площади города. Парень был немного агрессивен, обвинил журналистов в том, что они стоят на площади вместе с оппозицией, и посетовал, что если бы не журналисты, не было бы ни ажиотажа, ни самого противостояния.

 Но меня поразили не его слова. Меня поразила эта маска. У этого парня наверняка в городе было много родственников и знакомых, потому что это маленькая Южная Осетия, где все друг друга знают. И он боялся, что его узнают. Я долго думала, почему он боялся? Все знают, чей родственник служит в ОМОНе, а чей в госохране. Это не военная тайна. И скрывать свою службу в госструктурах никто не станет. Напротив, это предмет гордости – ты удостоился близости к власти.

 Но этот парень боялся не своей принадлежности к ОМОНу или к власти. Ему было стыдно. Стыдно, что он стоит против гражданского населения, греющегося у костров на площади. А лучшая защита от стыда – маска.

 Люди, которые пришли в штаб к Алле Джиоевой, тоже были в масках. И не потому что они боялись чего-то или кого-то. В Южной Осетии за участие в спецоперации или аресте никого не убивают. Как и тому омоновцу, этим ребятам было стыдно. Потому что окружить дом женщины, пусть даже политика, и доставить ее в прокуратуру (если откажется, то силой), это очень не по-мужски. И очень не по-кавказски.

 Так вот, все, что происходит сегодня в Южной Осетии, вызывает чувство стыда и у меня. И дело, конечно, совсем не в Алле Джиоевой. Где-то она ошиблась. Где-то перегнула палку. Наверное, не надо было подписывать это соглашение с Эдуардом Кокойты при посредничестве кремлевских чиновников и отдавать свою победу. А потом, раз уж подписала, не надо было его аннулировать и идти на инаугурацию. Она металась, потому что понимала: ее разыграли и обманули, ей обещали отставки всех ключевых министров, а отделались только отставкой Кокойты, который и так должен был уйти в марте. Она понимала, что ей больше не видать победы, потому что к новым выборам ее не допустят – и это было очевидно с самого начала, еще до того, как парламент внес поправки в закон, запрещающие «лицам, имеющим непогашенную судимость участвовать в выборах». Неучастие в выборах означало, что ее условная судимость может в будущем стать вполне реальной: сторонники Эдуарда Кокойты не раз намекали ей и ее соратникам, что декабрьские протесты им еще припомнят. Она понимала также, что многие ее избиратели не простят ей ни компромисса с властями, ни того, как молча она «проглотила» этот обман.

 По большому счету, у Джиоевой как у политика не было выбора – или проводить инаугурацию и идти до конца, или навсегда уйти со сцены и бежать куда-то за кордон, чтобы не достали. Первый путь ей показался более простым.

 Ее предупреждали бывшие соратники и бывшие друзья, которые теперь участвуют в подготовке новых выборов – уже без Джиоевой. Ее предупреждали силовики. Ее предупреждал даже президент Абхазии Александр Анкваб, попросивший ее в четверг воздержаться от инаугурации. Ее так настойчиво все предупреждали, что бы ясно – провести эту инаугурацию ей не дадут. Просто потому что она не вписывается в «кремлевский проект» в регионе. Почему не вписывается – отдельный вопрос. Кто-то говорит, что все дело в финансировании, которое при Джиоевой не удастся «пилить». Кто-то – что всему виной ее дружба с главным тренером сборной России по вольной борьбе Дзамболатом Тедеевым, который, в свою очередь, дружит с борцом Мамиашвили, а тот (понятное дело) – чуть ли не грузинский агент. Кто-то утверждает, что Джиоева – продукт разработок ЦРУ, пытающейся провести в Южной Осетии «оранжевую революции». Версии чем дальше, тем бредовее. Потому что ни одного факта, подтверждающего «связи» Джиоевой с американским госдепом или грузинскими спецслужбами не приводится. Все очень похоже на Россию – оппозицию обвиняют в том, что она проплачена госдепом и планирует госпереворот, но при этом обвинений официальных не предъявляют, дело не заводят, в тюрьму не сажают. Потому что улик нет. Зато в рамки госзаказа «мочить» такие действия вполне укладываются. И вот эти обвинения в «оранжевости» и «годеповщине» – своеобразная маска, за которой российская власть, как тот омоновец, прячет свой стыд.

 Так вот, мне очень стыдно перед осетинами за то, что все грязные российские политтехнологи по дискредитации и устранению нежелательных оппонентов транпортированы в Южную Осетию.

 Мы могли бы дать этой республике хорошие дороги, новые дома и современные школы. Мы могли бы дать ей театр, которого у нее нет. Мы могли бы построить там детские сады, которых в селах не хватает до такой степени, что люди уезжают в город. Мы могли бы дать ей веру в будущее, которую после стольких лет горя и разрухи эти люди заслужили. Все это мы могли дать независимо даже от политического статуса Южной Осетии и отношений с Грузией – просто ради того же, ради чего мы все это даем Чечне. Ради того, чтобы эти люди были нашими союзниками. Но мы ничего не дали Южной Осетии. Миллиарды средств, направленных на восстановление, растрачены чиновниками в Москве и Южной Осетии, республика разбита, люди обмануты. По опросам медиацентра «Ир» на новые выборы 25 марта отказываются идти 48% опрошенных – они считают, что уже сделали свой выбор. Выбор, который Москва растоптала.

 Мы ничего не дали Южной Осетии за эти три года. Кроме разочарования, горечи, недоверия. Когда-то эти люди были искренними друзьями России. Сегодня они прямо говорят: «Мы России не нужны. России здесь нужна только военная база». Интересы России, конечно, понятны. Любое государство имеет свои геополитические интересы. Только в нормальном государстве геополитические интересы связывают напрямую с психологической стабильностью граждан, живущих в регионе. В России же до сих пор считают, что, унижая союзника, можно добиться от него большей поддержки. Поэтому у нас больше нет настоящих союзников, кроме диктаторских режимов, которые по такому же принципу действуют у себя дома.

Ольга АЛЛЕНОВА,
PublicPost, 9.02.2012

Фото – Reuters