Алла ДЖИОЕВА: «Мы выступаем за то, чтобы Россия имела в лице Южной Осетии достойного партнера»

Почему ее фигура вызвала такое неприятие у Москвы, для Аллы Джиоевой до сих пор остается загадкой…

— Когда я задавала этот вопрос Сергею Винокурову (начальник управления администрации Президента РФ, который вел переговоры с Эдуардом Кокойты и Аллой Джиоевой), то не получила ни одного убедительного ответа. Зато прозвучало, что лично против меня Москва ничего не имеет, но якобы смущают какие-то фигуры в моем окружении. Какие? Ответа не дают.

— С покойным президентом Абхазии Сергеем Багапшем примерно так же в Москве общались: мол, к вам лично ничего, но вот у вас там какие-то фигуры…

— Я начинаю приходить к выводу, что императив «наш не наш», используемый определенной прослойкой российских чиновников, сегодня уже не работает. На дворе XXI век, пора создавать какую-то новую матрицу сотрудничества. Я считаю так: у ответственного чиновника, допустившего ошибку, должно хватить гражданской ответственности, чтобы не только ее признать, но и попытаться исправить с наименьшими потерями. Как у врача, взявшегося лечить болезнь. Но у нас в республике наши высокопоставленные «врачи», допустив ошибку, пытаются теперь загнать болезнь внутрь, не понимая, что она будет только усугубляться — протестные настроения будут нарастать.

— При въезде в республику бросается в глаза лозунг «Единая Осетия вместе с Россией, вместе с Путиным». Что значит «единая Осетия», когда это две все-таки республики? И почему «вместе с Путиным», что, он — постоянная величина?

— Что касается первой части вопроса, то это явно предвыборный трюк политтехнологов. В одном из недавних выступлений Владимира Путина (заявление о том, что он не исключает вхождения Южной Осетии в состав России, Владимир Путин сделал 1 августа 2011 г. на молодежном форуме «Селигер-2011») был намек на возможность воссоединения с Северной Осетией, но

буквально через несколько дней президент России Дмитрий Медведев однозначно определил: никаких политико-правовых аспектов для этого пока нет. Несмотря на вековечную мечту осетинского народа о воссоединении. Понимаете, Россия признала независимость Южной Осетии, следовательно, уже определила свое отношение к нам. И мы должны укреплять эту независимость, расширяя стратегические связи с Россией, усиливать свое государство.

— Есть ли шансы у Южной Осетии самостоятельно встать на ноги?

— Это смотря как тратить российскую помощь. Огромные средства, например, идут на содержание структуры госохраны — целое ведомство охраняет тела приближенных господина Кокойты. Смотрите: нам нужно много строить, а кирпич до сих пор везут из дальнего далека. Я бы на месте Кокойты создавала рабочие места, запустила бы мини-заводы по производству кирпича. Негоже все время ходить с протянутой рукой и ждать, когда в нее Россия положит очередной транш.

— Если на выборах 25 марта победит представитель оппозиции, неважно, вы лично или кто-то другой, будет ли поставлен вопрос о привлечении к ответственности тех, кто разворовал российские деньги?

— Некоторые в нашем обществе с подачи Кокойты утвердились во мнении: мою фигуру Москва не принимает по той простой причине, что я могу себе позволить покопаться в чужом грязном белье. Нет, это не мой почерк по жизни. Но ответственность за то, что происходит в республике, несомненно, кто-то должен понести. Мы выступаем за то, чтобы Россия имела в лице Южной Осетии достойного партнера.

— Еще говорят, что в Москву с переведенных в Цхинвал траншей ушли огромные откаты — они-то, мол, и движут сейчас политикой.

— Мне это доподлинно неизвестно. Но я вправе поставить большой знак вопроса: почему так стоически в Москве защищают Кокойты и его политику, которая полностью дискредитировала себя в глазах населения? С чего вдруг такой плотный патронат и кто в этом заинтересован?

— Что дальше? Противостояние будет нарастать?

— Позавчера Кокойты выступал в прямом эфире почти два часа, сотрясал воздух, угрожал… Все это, конечно, очень серьезно настораживает. Те люди в Москве, от которых зависит стабильность в Южной Осетии, должны понять: Кокойты и его окружение — вот главный дестабилизирующий фактор. Привыкшие к безраздельному владению республикой в течение 10 последних лет, они не могут смириться с мыслью, что Южная Осетия — не их собственность. Они прибегнут ко всем возможным мерам, чтобы остаться у кормила власти. Вчера ночью была подожжена машина господина Баранкевича (Анатолий Баранкевич, один из ближайших сподвижников Джиоевой, экс-министр обороны и секретарь Совбеза Южной Осетии), еще один автомобиль наших сторонников изуродовали, выбили все стекла… До этого нагнетали страсти вокруг нашего палаточного лагеря разговорами о стрельбе, о спрятанном оружии. Ясно, зачем это делается: чтобы вывести из себя ребят, находящихся по эту сторону баррикад, и заполучить повод для силовых действий. Они ведь уже пытались нас спровоцировать. Арестовали одного из наших ребят — Зурика Тедеева, стали его уговаривать подбросить к нам в штаб оружие. Он отказался, и тогда его зверски избили. Эти люди способны на все.

Иосиф ГАЛЬПЕРИН,
The New Times, 20.12.2011