Война и мир Харитона ЦАЛЛАГОВА
Война для Харитона Николаевича ЦАЛЛАГОВА началась 22 июня 1941 года. Майор медицинской службы, военный фельдшер, в составе действующей армии он прошел путь от Москвы до Вены, где за месяц до Победы был тяжело ранен.
В июне ветерану Великой Отечественной исполнилось 88. Говорят, что настоящий юбилей – это одинаковые цифры. Так пусть же у него будет еще не один юбилей.
Кандидат медицинских наук, заслуженный врач Республики Северная Осетия-Алания, Харитон Цаллагов по-прежнему своими главными университетами считает опыт, приобретенный на полях той войны, что отгремела без малого семь десятилетий назад.
Пока не стемнело, предлагаю Харитону Николаевичу сделать фотографии на память. Он соглашается и надевает свой парадно-выходной костюм. Не скрываю удивления: мама дорогая, сколько наград и каких! Ордена Красной Звезды и Отечественной войны I и II степеней, медали – «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За взятие Вены» и еще 18 других.
– Как получилось, что вы участвовали в обороне Москвы?
– Первого июня 1941 года я получил диплом Грозненской фельдшерско-акушерской школы. Вернулся домой в Моздок. Когда началась война, в тот же день вместе со своими товарищами-однокурсниками обивал пороги военкомата. Помню, военком Худалов нам сказал: «Когда нужно будет, мы вас вызовем». Такой ответ нас явно не устраивал. Мы собрали сумки: кое-что из вещей, продукты. И сели в проходящий поезд Баку-Москва, чтобы добраться до столицы. По пути на станции Тула попали под бомбежку. Там нас высадили и направили на ст. Серпухов-Троицк в 252-ю Харьковско-Братиславскую Краснознаменную орденов Суворова и Богдана Хмельницкого стрелковую дивизию. Я попал в 787-й артполк, в полковую медсанчасть военным фельдшером. Кстати, раньше каждый год ездил в столицу на встречу ветеранов нашей стрелковой дивизии.
– В каком звании вы начали войну?
– Рядовым. Первое звание мне присвоили после Сталинградской битвы. А тогда, в начале войны, мы отступали в сутки по 60 километров. Боевое крещение я получил под Смоленском. Был участником Вяземской и Калининской оборонительных операций. Потом мы пошли в наступление – Калинин, Ржев, Вязьма. С 11 ноября 1942-го по 31 января 1943-го я был в Сталинграде. Потом – Курская битва, бои за Полтавщину, форсирование Днепра, наступление по Кировоградской области и на правобережье Украины, Ясско-Кишиневсккая, Будапештская операции, форсирование Дуная, освобождение Вены, Праги.
– Вы говорите Ясско-Кишиневская операция. Это не те ли яссы, с которыми у осетин общие предки?
– Вы знаете, да. Но в ту пору о яссах я ничего не слышал. Приезжаю в село Яссы, что в юго-восточной Венгрии. Там шли ожесточенные бои. И вдруг у меня возникло ощущение, что нахожусь дома, в каком-нибудь осетинском ауле. Внутреннее убранство жилья, папахи на мужчинах, платки на женщинах – все как у нас. Но я тогда не знал, что яссы – наши кровные братья.
– А кого-нибудь из земляков на фронте встречали?
– Под Сталинградом встречался с Иссой Александровичем Плиевым. Помню, командир мне говорит: «Харитон, твой осетинец приехал со своими кавалеристами». Я пошел посмотреть. Исса Александрович молодой, красивый, высокий. Спрашивает меня: «Ты откуда?» – Отвечаю: «Я осетин. Из Моздока». – «Ну, воюй, воюй. Осетины отлично воюют здесь».
В окружении в Калининских лесах, когда я оказывал помощь раненым, встретился еще с одним осетином. Остановил ему кровотечение и отправил на У-2 вместе с другими ранеными. А он оставил нам планшет, где было написано, как выходить из окружения. Звали его Данил Кибизов. После войны мы случайно встретились в приемной у секретаря горкома партии. Я тогда работал зав. горздравотделом. Подходит он ко мне и спрашивает: «Вы на фронте были?» – «Был»,– отвечаю. – «Никому не оказывали помощь в Калининских лесах?». – «Оказывал», – говорю. – «А Кибизова помните?». Потом мы с ним часто общались. Светлая ему память.
– С высоты прожитых лет, чем была для Вас лично, для Вашего поколения та война?
– Война – это тяжкое испытание. У меня она ассоциируется с потом и кровью, с унижением и смертью. Наверное, это оттого, что я прошел через горнило Великой Отечественной. Я видел страшные разрушения, пожарища, убитых и покалеченных людей, оказывал помощь раненым и сам был по локоть в крови. Поэтому всегда говорю, что сегодня, вспоминая былое, мы даже на миг не должны забывать подвиги тех бойцов и офицеров, кто ранним воскресным утром 22 июня первыми встретили фашистских агрессоров. А потом вместе с действующей армией тысячи необученных людей взяли в руки оружие и пошли защищать свою родину. Страшную мясорубку я видел в Сталинграде. Но как переполняли меня радость и гордость при виде плененного Паулюса. Все равно мы выстояли, мы победили, мы оказались сильнее. Мы не имеем права забывать всех советских людей, которые на фронте и в тылу обеспечивали нашу Победу. Мы, оставшиеся в живых, помним их и гордимся ими.
– Да, конечно, медики знают об изнанке войны лучше, чем кто-либо другой. Ваша супруга тоже врач?
– И супруга Тамара Васильевна, и старшая дочь Людмила (она главный врач санатория «Осетия», заслуженный врач республики), и внучка Мадина. Она сейчас оканчивает ординатуру в Санкт-Петербурге.
– Сколько лет Вы вместе с Тамарой Васильевной?
– Вот уже 58 лет. Поженились мы первого апреля. Всех насмешили.
– Ветераны очень болезненно переживают то, что происходило с нашей страной в последнее время. Ведь тогда, в 1945-м, думали, что та война, жесточайшая из всех войн, будет последней. Как Вы думаете, наша страна выправится?
– Выправится. Хотя мы, конечно, пережили страшное время, так называемую ельцинскую прихватизацию. Это было началом экономической гибели страны. Растащили заводы, фабрики. Колхозы развалили. Так что, Путину и Медведеву многое придется расхлебывать. Но оба эти парня мне нравятся.
В октябре, подсказывает мне интуиция, будет подъем. Благодаря китайцам. Они воплотили программу Мао и Сталина. Я внимательно слежу за последними событиями. И должен сказать: союз с Востоком нас спасет. Посмотрите: Китай, Индия, Казахстан… Это же мощнейшие государства. Запад разваливается. А Восток… Мы восточные люди, и мы надеемся на Восток.