Пес и цепь событий. Кусачая собака из Северной Осетии стала ласковой в Северном Рейне-Вестфалии

Герман КРАУЗЕ,
радиожурналист WDR 5 (Германия)*
Журнал «Огонек», 12 июля 2010 г.

Это была любовь с первого взгляда, хотя пес скалил зубы и свирепо лаял на меня. Он сидел на цепи и каждого, кто к нему приближался, встречал недобро. Но мне он очень понравился своими темными глазами, красивой шерстью и смешным хвостом, я начал с ним разговаривать и спустя несколько минут он позволил мне себя погладить.

Все это происходило в саду типичного североосетинского дома в Беслане. Была годовщина захвата школы, о котором год назад я сообщал как репортер. И вот мы, журналисты, были снова здесь, сопоставляя трагические факты и пытаясь найти им объяснение. Для передачи репортажа и для прямых включений мы установили антенну у бабы Веры, дом которой находился недалеко от школы. И теперь, помимо работы, несмотря на весь тот ужас, который снова охватывал тебя при входе в спортзал школы, была еще эта собака в саду, на цепи, среди кур и свиней.

В нашей семье уже жила раньше российская собака, Лайка. Она была уличной и просто запрыгнула ко мне в машину в Москве. Лайка прожила у нас почти 10 лет. Когда она умерла, нам ее сильно не хватало.

Я рассказал Вере, что собака мне очень понравилась и я ее погладил. «Но ведь пес кусается, – удивилась она, – только я могу к нему подходить». «Нет, – возразил я, – я к нему тоже подошел. Могу я его взять?» Пожилая женщина думала недолго – согласилась сразу.

Я поехал в нашу гостиницу во Владикавказе. Выяснилось, что нельзя брать в номер собаку. Но потом пришла менеджер Лариса, защитница животных, и обещала помочь.

…Мы незаметно провели Волчка (так его звали) в гостиницу. На следующий день мы искали ветеринара, который сделал бы ему прививки и подготовил соответствующие бумаги. Как это часто случается, или не было сыворотки, или необходимых документов для паспорта собаки, но как-то мы все-таки получили бумаги для отъезда… Встал вопрос: как я повезу собаку в Москву? На рынке Владикавказа не было ни одного контейнера для перевозки собак нужного размера. Что делать? Лариса знала пресс-секретаря президента Северной Осетии, которого подключили к проблеме. Волчку, казалось, все это нравится. Он ездил со мной на такси, жил в гостинице, бывал снова у бабы Веры, если мне надо было передавать информацию… Я, напротив, сильно беспокоился и уже подумывал, не лучше ли вернуться в Москву на машине. Потом вдруг возникли журналисты североосетинского телевидения, которые взяли у меня и бабы Веры интервью, пытаясь понять, почему немецкий корреспондент берет собаку в Москву? «Потому что он мне очень понравился, – ответил я, – и потому что он так долго сидел на цепи»… Сюжет как сенсацию показали в местных новостях, и Волчок, Вера и я неожиданно стали знаменитыми.

Настал день отъезда. Я опасался худшего. Но когда мы вошли в аэропорт, женщина в окошке регистрации уже издали крикнула: «О да, мы в курсе. Ставьте его на весы». Волчок весил целых 18 кило, и я должен был заплатить 300 рублей. Таможенники тоже были уже проинформированы и, не глядя в документы, пропустили нас с Волчком. Стюардесса даже специально вышла навстречу нам из самолета: «Вы тот самый немец с собакой? Никаких проблем. Мы в курсе, поднимайтесь». Так я с Волчком, на котором был намордник большего, чем нужно, размера, сел в салон самолета. Такое возможно только в России. Волчка все гладили, дали ему кусок курицы, он произвел хорошее впечатление.

В Москве нас ждал водитель бюро ARD. Он несколько растерянно посмотрел на меня, потом на собаку и произнес: «Зачем ты его привез? Тут таких тысячи». Но он не совсем прав. Потому что Волли (для простоты мы сократили его имя) единственный в своем роде. Он умный, смелый, немыслимо ласковый и нежный – и у него самые красивые глаза во всем мире. Когда они на меня смотрят, то каждый раз пленяют. Он со мной уже пять лет и два года с нами в Кельне. Счастливая собака, которая бежит рядом с велосипедом или моей лошадью, если я выезжаю верхом. Лошадь, правда, не из России, что, собственно, жаль – были бы воспоминания.

*Герман Краузе, радиожурналист, ведущий программ, работает в телерадиокомпании WDR 5, живет в Кельне. С 1989 по 1994 год был корреспондентом телерадиокомпании ARD в Москве, а с 2002-го по 2008-й – руководителем ее московской радиостудии.