Урал – Алания. Сравнительные параллели. Часть 2. Городские эскизы

Игорь ДЗАНТИЕВ

На нашем сайте «Осетия-Квайса» можно найти подборку публикаций под общим названием «Прогулки по Владикавказу». А вот теперь нам представилась возможность совершить прогулку по Екатеринбургу. И автобусную, и пешую. И, конечно, возможность сравнить.

На улицах уральской столицы

Главная пешеходная артерия Екатеринбурга – ул. Вайнера, к известным братьям-писателям не имеет никакого отношения. Она названа так 90 лет назад в честь уральского большевика, погибшего в 1918 году в боях с белогвардейцами. Со считающимся пешеходным проспектом Мира (бывший Александровский проспект, носивший еще и название Пролетарский) во Владикавказе она имеет как сходство, так и существенные различия. Роднит их, прежде всего, то, что обе улицы насчитывают давнюю историю (хотя Вайнера и стала пешеходной менее десяти лет назад) и несут в себе много сохранившихся памятников архитектуры. Обе являются излюбленным местом прогулок горожан, особенно молодежи. Но дальше начинаются отличия.

Проспект Мира шире: при том, что по нему ходят в обе стороны трамваи, остается достаточно простора и для пешеходов. А самим пешеходным прогулкам добавляет комфорта обрамленная рядами деревьев центральная аллея. На ней много лавочек, и летом там не всегда найти свободное место.

Улица Вайнера в Екатеринбурге, скорее, напоминает московский Арбат.

Улица Вайнера в Екатеринбурге, скорее, напоминает московский Арбат. Здесь много чего расположено, но больше всего привлекают, особенно гостей столицы Урала – довольно многочисленные памятники. Самый последний из них – герою популярного телесериала Гене Букину, роль которого исполняет актер из Екатеринбурга – был открыт буквально за день до нашего приезда. Знатоки утверждают, что это первый памятник в России, отлитый в честь сериального телегероя.

Анджела Токаева решила сфотографироваться с "каменным" Геной Букиным.

Памятники – это хорошо. Около них и вместе с ними любят фотографироваться и сами горожане, и те, кто в Екатеринбург приехал.

Во Владикавказе на проспекте Мира, если не считать монумента Ленину на одноименной площади, когда-то так красиво называвшейся – Театральной, есть только один памятник, предназначенный для пешеходной зоны. Но именно он, памятник Коста Хетагурову работы известного скульптора Владимира Соскиева вызывает неутихающие споры, а нередко – и весьма вольные обращения с ним «безбашенной» молодежи, что снова и снова подогревает остроту дискуссий. Говорят, что этот памятник скоро перенесут. Возможно, это и правильно. Органичней всего он вписался бы, например, в дворик в Доме-музее самого Коста Хетагурова.

Но главное отличие пешеходного Владикавказа от пешеходного Екатеринбурга – не в скульптурных композициях. Бросается в глаза, что улица Вайнера – действительно пешеходная, а проспект Мира – нет и еще раз нет.

А Аслан Сланов решил испытать старинный автомобиль.

Три объекта лишают проспект в столице Северной Осетии этого статуса – стоматологическая поликлиника, которая стала рассадником бесконечных автопрогулок по проспекту (город на Тереке, наверное, лидирует по числу стоматологических кабинетов, аптек и автомобильных заправок в расчете на душу населения); УВД по г.Владикавказ, которое заняло здание бывшего техникума электронных приборов и создало стоянку служебных и личных автомашин прямо на проспекте; и головной офис республиканского отделения партии «Единая Россия» в здании некогда гремевшей швейной фабрики. Партийцы тоже соблюдением правил себя не утруждают. Редко когда у офиса «Единой России» во Владикавказе не стоит иномарка. Вот они и есть настоящие хозяева проспекта.

А в Екатеринбурге хозяева улицы Вайнера – горожане. На пешеходной улице, наряду с объектами культуры (художественный музей) и торговли, чиновники тоже восседают (Министерство здравоохранения и банк), но как-то незаметно: не видно ни одного автомобиля ни в выходные дни, ни, как заверили нас, и в будни. Они паркуются с другой стороны и не мешают пешеходам. И это при том, что городские власти Екатеринбурга вроде бы не отмечены особыми регалиями, а вот власти Владикавказа, как ежедневно в течение месяцев возвещает официальный сайт, позиционируются как лучшие среди всех городов России. По мне – так лучшим бы в России был бы наш город, чем его начальники. Но до этого, видимо, еще далеко.

В снежном Екатеринбурге центральные улицы ухожены, а новый модерн соседствует со стариной.

Следующим наблюдением всей журналисткой группы из Северной Осетии, а, вернее, удивлением, да еще каким, стало то, что за весь день мы не встретили в Екатеринбурге ни одного гаишника. Может, это случайность – бывает же, что звезды распоряжаются так нестандартно. А, может, и что-то другое, связанное наверняка с небезупречной, но все же с несколько иной постановкой работы по обеспечению безопасности и порядка на дорогах.

Что еще бросилось в глаза, так это многочисленные стройки и в Екатеринбурге, и в Верхней Пышме. Причем, ведется как новое строительство, так и реставрация ценных в архитектурном отношении зданий.

Скоро вновь распахнет двери эта прекрасная детская филармония.

По Екатеринбургу бегают вот такие уютные и чистые автобусы. Величественный храм, разрушенный при Советской власти, воссоздает по точным чертежам УГМК.

В городе, где изобилие снега, без ледового городка жить было бы скучно.

Екатеринбург - не только промышленный и культурный центр, но и город любви.

Уральским жителям не все из уже завершившихся и еще ведущихся строек по душе. При неоднократном упоминании ни разу, например, не услышал доброго слова в адрес возведенного дворца «под старину», в котором на широкую ногу расположилось представительство Президента РФ в Уральском федеральном округе. Возникают сразу два вопроса. Первый – зачем такие огромные деньги выброшены на чиновничий дворец? И второй – зачем полпредству столько квадратных метров, а, значит, и столько чиновников? Это управленческое звено и без того многим представляется ненужным, а тут – такой размах!

Этот отгороженный от людей дворец полпреда жители Екатеринбурга не взлюбили сразу.

Осетины Екатеринбурга

По сравнению с дворцом полпреда и его свиты единственное в городе кафе, где пекут осетинские пироги, затерялось в привычных многоэтажках. И только вынесенная на тротуар фигура девушки в национальном костюме призывно зовет внутрь. В этом кафе Андрея Габараева базируется и осетинская культурная община, которую возглавляет кандидат филологических наук, доцент Лиана Гаглойтэ. Она вместе со старейшинами и встречала гостей из Владикавказа.

Фигура девушки в национальном костюме зовет каждый день на осетинские пироги.

Николай Габараев и его главная книга.

Лиана Гаглойтэ.

Каждый из пришедших на встречу с родиной людей – это человек-эпоха на Урале. Казбек Доев приехал на перекрестье Европы и Азии в 1975 году после окончания Северо-Осетинского государственного медицинского института. С тех пор прикипел к здешним местам и к здешним радушным людям. Казбек Майрамович долгое время возглавлял медицинскую службу Кочканарского горно-обогатительного комбината. Когда уже прозвучали обязательные тосты, он обратился ко всем с необычными для застолья словами, сообщив, что не так давно пробыл довольно долго во Владикавказе и знает тревожные настроения людей в отношении завода «Электроцинк». Он выразил мнение, что эти настроения рождены не на пустом месте и ему, как медику, много лет проработавшему в системе горнорудной промышленности, понятны.

Вместе с тем, доктор Доев сказал и о другом: «Хотелось бы, чтобы УГМК чувствовал себя во Владикавказе комфортно, чтобы экологические и социальные вопросы решались бы эффективно и не в последнюю очередь. Зная Махмудова и Козицина (руководители УГМК – ред.), уверен, что так и будет».

Его слова поддержала и заслуженный педагог-ветеран Зарифа Тибилова, дочь главного инженера завода «Электроцинк», которого, как и многих заводчан, в том числе руководителей, коснулась страшная волна репрессий тридцатых годов.

Руслан Салеев, осетинский зять.

Супруги Салеевы пришли на встречу с делегацией осетинских журналистов вместе. Руслан Ахмедович – известный на Урале врач, доктор медицинских наук. Но самое главное его звание – осетинский зять, чем он уже более сорока лет гордится. Виктория Кантемировна, его верная спутница жизни, – дочь Героя Великой Отечественной войны генерала Цаликова. В семье Салеевых царят лад и взаимное уважение, супружеская чета всегда активно участвует во всех мероприятиях осетинской культурной общины, а сам глава семейства уверенно произносит тосты на осетинском языке, что и подтвердил под одобрительные возгласы собравшихся.

Вдова Зорге на могиле разведчика. На обороте фото, подаренного Гадзалову, надпись: "Благодарю за пластинки с русскими народными песнями. Если будете в Японии еще, приходите. Исии Ханако. 30.04.1970".

Еще один уникальный человек – Эрик Николаевич Гадзалов. Его стаж на Урале – 57 лет! По его бодрому и энергичному виду никогда не догадаешься, что в прошлом году он отметил свой 80-летний юбилей. Эрик Николаевич – горный инженер, с 1954 года – в Красноуральске. О нем часто писали местные газеты. И не только как о прекрасном специалисте, но и как о человеке с интересной судьбой. Не каждый ведь знаком с женой легендарного Рихарда Зорге. А Гадзалов не только знаком, но и одно время даже переписывался, а, будучи в Японии, преподнес ей букет цветов – в те теперь уже далекие времена каждый советский человек искренне ощущал себя патриотом великого многонационального государства и стремился проявлять это во всем.

Молодой Гадзалов (справа) не мог удержаться от знакомства с Николаем Крючковым (в центре), когда народный артист СССР приехал на Урал.

Было неожиданным видеть во главе стола доктора филологических наук, профессора двух университетов – Северо-Осетинского и Юго-Осетинского, автора четырехтомного толкового словаря осетинского языка Николая Габараева. 88-летний ветеран Великой Отечественной войны, дошедший до Австрии и освобождавший Вену, полон решимости сделать еще немало полезного на ниве национального просвещения. Вот только приходиться ему постоянно переезжать с места на место, от одного из детей или близких родственников к другому. Собственного жилья ни в Цхинвале, ни во Владикавказе у заслуженного человека, несмотря на президентские указы, так и нет. Но Николай Ясонович надеется, что такой момент все же когда-то наступит, а, главное, этот момент застанет его здравствующим, чего и мы ему пожелали.

Театр, который сумел удивить

В этом деревянном доме живет и работает Коляда-театр.

Если бы мне перед поездкой на Урал сказали, что нас можно будет поразить театром, никогда бы не поверил. Не потому, что Екатеринбург как-то принято считать больше промышленным центром страны. Нет, с высокими традициями в культурной жизни здесь тоже всегда было все в порядке. Просто человека, много повидавшего и в московской театральной жизни, при том, что и Владикавказ – признанный театральный город на всем Кавказе (Вахтангов, Булгаков – одни эти имена самодостаточны), действительно, непросто удивить. Но театру Николая Коляды – Коляда-театру, который насчитывает 60 зрительских мест в своем зале, это удалось. Как говорится, мал зрительный зал, да дороги режиссерский подход и актерская игра.

Детально описывать и разбирать спектакль – дело придирчивых театральных критиков. Я же поделюсь впечатлениями зрителя, остро воспринимающего и сюжетную, и текстовую, и постановочную фальшь. Обо всех этих опасениях пришлось забыть уже через несколько минут после начала спектакля «Фронтовичка». Сделанный не по шаблону, а с большой творческой выдумкой режиссера, он позволил при таких нетривиальных постановочных подходах почувствовать актерам ту увлеченность своими героями и самой сюжетной линией, которая никогда не позволит выйти на сцену с потухшими глазами.

Фойе театра воссоздает прошедшие эпохи.

Глаза горели у каждого участника спектакля, даже у тех, кто был задействован вроде бы во второстепенных ролях. Оговорка «вроде бы» напрашивается потому, что все роли в таком спектакле (а в нем, по словам Николая Коляды, «участвуют почти столько же актеров, сколько в зале зрителей») – главные. В нем нет проходных эпизодов. Послевоенная судьба героини и маленького уральского городка, а вместе с ними – и всей тогдашней советской страны, передана очень органично, убедительно и с таким подтекстом, который проецируется на сегодняшний день, на сегодняшние общественные нравы.

Николай Коляда никому не отказал в автографе.

После спектакля мы встретились с создателем, художественным руководителем и главным режиссером театра. Николай Коляда, еще известный писатель, драматург и сценарист, рассказал, что автором пьесы является его 24-летняя ученица по театральному институту Анна Батурина. И это, конечно, тоже удивило. Такое чувство времени, в котором молодой драматург не жила, говорит о ее большом литературном таланте.

Впрочем, как мы убедились, там, где Коляда, там всегда и все талантливо. Даже старый дом по улице Тургенева, в котором размещается Коляда-театр, а сценой служит одна из 28 имевшихся в этом доме комнат. Теперь этот дом – своеобразный музей дореволюционной российской и советской жизни. Перед входом в комнату-зал вас окружают всевозможные предметы и символы прошедших эпох, от изобилия и разнообразия которых разбегаются глаза. А все это антикварное собрание нашел, приобрел, расставил в «творческом беспорядке» сам Николай Коляда.

После спектакля он ни одному человеку не отказал в автографе. На театральном входе на маленьком столике лежали его книги – сборники пьес. За две минуты столик опустел. Коляда принес еще и не успокоился, пока не подписал книгу каждому желающему.

Интересная для Осетии деталь: книги можно было только купить – за 100 рублей. И это правильно.        Во Владикавказе привыкли, чтобы им книги дарили. Даже когда получатель подарка – богатый человек, а даритель издал книгу на последние деньги. Как правило, именно так и бывает. А Николай Коляда, вежливо извинившись, сказал: «Вы знаете, мы существуем за счет своей творческой деятельности и содержим себя сами».

После спектакля писатель и режиссер охотно общался с журналистами из Владикавказа.

В этой фразе – еще один поучительный урок всем, кому трудно в сфере культуры и искусства. Никогда не следует сидеть и ждать, когда тебе подкинут выгодный заказ или  деньжат из бюджета. Конечно, культура не может существовать без широкой и целенаправленной государственной поддержки. Но и быть только на «иждивении» – привычка, которая развращает. Можно только представить, если бы какой-то наш театр остался бы один на один с таким нетеатральным помещением, с каким оказался неудобный чиновникам Коляда. Но он же нашел выход, а теперь, имея какой-никакой тыл, добившись признания не призывами, а делом, ставит другие задачи.

Окончание следует