Марина из театральной династии Васильевых

Ольга РЕЗНИК

Ее имя всегда на слуху. А деятельность часто остается за кадром. Она в постоянном контакте с журналистами. О каждом актере, режиссере, драматурге может рассказать все и даже больше. Она и сама пишет статьи, готовит теле- и радиопередачи. Но все, что бы ни делала, вращается вокруг театра, которому, кажется, и вся жизнь посвящена без остатка. Представьте только, какая это ответственность – заниматься подбором репертуара для храма Мельпомены. Но она выполняет свою работу умеючи, так, чтобы и актеры, и режиссеры, а, главное, зрители остались довольны.

Без малого 40 лет заведует литературной частью академического Русского драматического театра им. Е. Вахтангова во Владикавказе заслуженный работник культуры Северной Осетии, театровед Марина Васильева, в трудовой книжке которой, как это ни странно, всего одна запись. Сегодня Марина Юрьевна празднует свой юбилей.

– О вашей преданности сцене ходят легенды. Говорят даже, что вы родились в театре. Это так?

– Нет, родилась я в Пятигорске, родном городе моих родителей. А так как отец в ту пору был назначен директором Русского театра во Владикавказе, который его по партийной линии послали поднимать в послевоенные годы, то жили мы какое-то время, действительно, прямо в театре – красный уголок стал для нас жилой комнатой. Так что из роддома меня сразу привезли в театр. Поэтому, думаю, и ходят подобные легенды.

– Расскажите, пожалуйста, о своих родителях. Знаю, что в выборе вами профессии они сыграли не последнюю роль.

Юрий Васильев (стоит второй справа) - фронтовик, ставший артистом.

– Мои родители – одноклассники, оба выпускники школы № 1 г. Пятигорска. Мама рассказывает, что не обратить внимания на отца уже во времена их ранней юности было невозможно. Он играл в школьном духовом оркестре, обладал прекрасным певческим голосом, выступал по радио, иногда подрабатывал с товарищами, играя в массовых сценах в театре оперетты. После школы он поступил в Ростовское театральное училище. Учился на одном курсе с Сергеем Бондарчуком и Станиславом Чеканом. Когда началась война, ушел на фронт. Стал участником битвы за Кавказ. Близ Моздока был ранен в ногу. Войну отец окончил в Прибалтике. Что интересно, на фронте он не только воевал, но и в  минуты затишья участвовал в концертах, которые давала фронтовая бригада. Отец – кавалер ордена Красной Звезды, награжден многими солдатскими медалями. После войны работал актером в Ростовском драматическом театре.

Поженились родители в 1948 году. Мама моя, Валентина Александровна, – урожденная Джадтоева. Ее отец – карачаевец. Чтобы жениться на бабушке, маминой маме, терской казачке Анне Паниной, он принял святое крещение и сменил свое имя Адамей на Александр. Это было еще до революции. Вместе бабушка и дедушка потом много чего пережили. У деда было 100 баранов (каждый баран тогда стоил 1 рубль). В годы коллективизации его раскулачили. Но дедушка и бабушка через всю жизнь пронесли свою любовь и трепетное, уважительное отношение друг к другу.

Когда Марина была еще маленькой.

Мои родители в этом плане мало чем отличались от своих старших. Отец, можно сказать, носил маму на руках. Мама, кстати, училась в Горском сельскохозяйственном институте здесь, во Владикавказе. Аспирантуру окончила в Одессе. В ГСХИ она всю жизнь потом и преподавала – на агрофаке и зоофаке. В 1949 году папу перевели во Владикавказ, в театр, где в послевоенные годы сложились трудные условия. Он ездил по стране, приглашал актеров, режиссеров. Будучи директором, папа как истинный артист не переставал играть на сцене.

Помню его в роли Глумова в спектакле по пьесе Александра Островского «На всякого мудреца довольно простоты», в роли Збышко в «Морали пани Дульской» Габриэль Запольской. А каким он был Хлестаковым! В своей последней книге «Владикавказ знакомый и неизвестный» наш знаменитый краевед Генрий Кусов пишет, что папа сыграл Хлестакова так, что он посмотрел спектакль раз 10, не меньше. Это, действительно, было явление.

Юрий Васильев в роли Хлестакова был неподражаем.

Я росла в театральной среде, часто бывала на репетициях. Многие спектакли знала наизусть. В детстве подражала артистам, вернее, образам, которые они создавали на сцене.

Когда мы уже получили квартиру по улице Рамонова, я все равно вместе с мамой, которая приносила ежедневно отцу обед, бывала в театре. Часто просила ее сразу не уходить. Так хотелось посмотреть, что там происходит на сцене.

– Наверное, у вас были и свои любимые артисты?

– Конечно, были – Павла Лукина, Леонид Кондырев (он был награжден орденом Ленина). Как-то дядя Леня пришел к нам в гости. Я подошла к нему и спросила: «Дядя, как тебя дома жена называет?» Таким оригинальным способом я хотела узнать, как его зовут. Леонид Кондырев был актером потрясающего обаяния. А какой он был замечательный копиист!

– ?

– Делал копии с картин. Здорово получалось!

– Выходит, вы уже в детстве не мыслили своей жизни без театра?

– Да, не мыслила. Мама и сейчас частенько вспоминает, как я говорила, что буду работать хоть уборщицей, но в театре.

– А актрисой стать не хотели?

Актрисой Марина стать не хотела, но без театра жить не могла.

– Нет. Я объективно понимала, что мне не хватает силы голоса, что внешность у меня не для актрисы. Тем более, папа всегда говорил, что в театре нужно быть либо звездой, либо вообще не быть. Мой интерес к театру заключался в том, что я много читала, Станиславского, например, пьесы, которые по сей день люблю читать и перечитывать. Я из семьи читающих людей. Мама, папа, бабушка – все читали, обсуждали, делились впечатлениями. Бабушка проводила со мной много времени. Будучи еще ученицей младших классов, я от нее научилась шить, готовить. И книги читала сначала она, потом вслед за ней я. В общем, так случилось, что я заинтересовалась профессией театроведа.

– И как шли к своей мечте?

– Сначала поступила на филфак нашего пединститута. Когда оканчивала, он уже стал университетом. В студенческие годы собирала материалы по истории театра – из первоисточников. Сидела в читальном зале госархива. Помню, там же работал над своей книгой о Михаиле Булгакове мой преподаватель, известный литературовед Девлет Гиреев. Он меня начал называть архивной мышкой. Как-то я спросила: «А вы тогда кто?». «Архивный крыс», – ответил он.

Когда я училась на пятом курсе, в Русском театре освободилось место завлитчастью. В декабре 1970 года я пришла работать в театр и осталась в нем навсегда.

– Можно сказать, что вы из него никогда и не уходили. А в чем заключается работа заведующей литературной частью?

– Попросту говоря, заведующий литературной частью – это советник, который рекомендует пьесы для постановки. А утверждают репертуар директор и главный режиссер. Что за этим стоит? Постоянная мысль о каждом человеке, так как из тонны прочитанных пьес нужно выбрать такие, что будут интересны и актерам, и режиссеру, и художнику, и зрителям. При всем при этом, репертуар должен быть разнообразным, таким, чтобы актеры не повторялись в ролях, чтобы прогнозировался их творческий рост. Таким образом, вырабатывается стиль, соответствующий каждому конкретному периоду деятельности театра, когда в результате коллективного творчества формируется общий язык понимания. К тому же, в репертуаре должны быть пьесы разноплановые, как говорится, на все вкусы. А они, то бишь вкусы, у людей разные. Кроме того, нужно, чтобы в драматургии, которая является основой театра, была та искра, что помогает людям обновляться в соответствии с происходящими переменами. Знание жизненных проблем (а они на каждом этапе разные) и знание драматургии дают возможность вырабатывать концепцию, репертуарную линию.

– Все это, должно быть, нарабатывается годами. Скажите, а как вам работалось в ту пору, когда вы только пришли в театр?

Две легенды Русского театра во Владикавказе - Валерия Хугаева и Юрий Васильев.

– Принимала меня на работу известный наш режиссер Зарифа Бритаева. Работать с ней было легко и интересно. В свое время она училась в ГИТИСе у Алексея Попова, отличалась смелостью и умением мыслить современно. А в ту пору, как вы знаете, была цензура, не все пьесы легко через нее проходили. Тем не менее, Зарифа Бритаева уже тогда поставила на нашей сцене спектакль «Валентин и Валентина», первый в Осетии мюзикл «Средство Макропулоса» на стихи Игоря Дзахова, музыка – Ильи Габараева.

А меня, было дело, обсуждали на партбюро, дескать, не те пьесы предлагаю. Один партийный работник сказал даже: «Опускайся до нашего уровня в подборе репертуара». Помню, я ему тогда ответила, что театр должен поднимать, а не опускать.

– Как созрело ваше желание учиться дальше?

– Еще в детстве родители часто возили меня в Москву и в Ленинград, где мы непременно ходили в театры, смотрели самые разные спектакли. Так что, получить столичное образование мне всегда хотелось. Кроме того, я осознавала, что мыслить литературоведчески я могу, но мне не хватает театроведческого умения анализировать, ориентироваться в специфике этого вида искусства.

Кстати, очень помогало в работе и то, что я в свое время училась в музыкальной школе. Поэтому понимала, что такое музыка в спектакле. Игре на фортепьяно меня учила потрясающий педагог и человек Жанна Григорьевна Кравец.

Вообще мне в жизни крупно повезло – с родителями (в нашей семье всегда царил особый климат, где душевное движение каждого было высшей ценностью), с учителями. В школе у меня был потрясающий классный руководитель – Лидия Афанасьевна Дорошук. Она уже тогда владела самыми современными методологиями…

Так вот, я поехала в Ленинград поступать в институт театра, музыки и кинематографии. Очень волновалась. Думала, что туда поступают только люди сверходаренные. Поступила я, правда, со второй попытки – на факультет театроведения. Училась заочно. Когда приезжала на сессии, старалась побывать всюду, где было интересно – в филармонии, музеях (у нас занятия проходили прямо в Эрмитаже), театрах. Учеба в Ленинграде помогла обрести тот тип мышления, который в моей профессии нужен. Мне стали понятны методологии питерских режиссеров. Я пересмотрела все спектакли Додина, Товстоногова и других. Так случилось, что мне посчастливилось попасть даже в творческую лабораторию главного режиссера театра «Школа современного искусства» Анатолия Васильева, феномен которого немного для меня приоткрылся.

– Марина, долгое время в Русском театре вы вели зрительские конференции, которые пользовались большой популярностью. Неизменный интерес вызывали ваши статьи, теле- и радиопередачи.

– Да, зрительские конференции в театре проводились, и порой они длились дольше, чем сами спектакли. Зрители спорили, обсуждали, высказывали свою точку зрения. Время тогда было такое. В 70-80-е годы существовал даже клуб любителей театра. В ГСХИ, где преподавала моя мама, я тоже читала лекции о театральном искусстве.

Что касается СМИ, я всегда старалась использовать их для пропаганды наших постановок, талантливых актеров. Эта работа не прекращалась и во время гастролей, которые тогда были частью нашей жизни. Помню, подготовленная мной передача во время гастролей в Ростове была признана по линии Союза театральных деятелей лучшей передачей о театре за всю историю Ростовского телевидения.

– Вы ведь еще и преподаете?

– Все, что накопилось, требует выхода. С 1980 года я преподаю в высших и средних учебных заведениях, где есть такие предметы, как история театра, драматургии, теория драмы и другие.

– Эта работа приносит вам удовлетворение?

– Как вам сказать? Динамика последних лет огорчает тем, что среди молодежи все меньше читающей ее части. Сегодня нет повального спроса на интеллектуальную деятельность. С другой стороны, не может не радовать, что профессия актера стала у нас популярной. Ежегодно бывает выпуск актерского отделения факультета искусств СОГУ. То есть театру есть из кого выбирать. Молодые актеры, если их берут в труппу, как правило, бывают заняты в спектаклях. Если выпускники актерского отделения не работают в театре, то становится хорошим, понимающим зрителем.

– В последнее время в Русском театре стало доброй традицией то, что на премьеры спектаклей по выбранным вами пьесам приезжают сами авторы. Так, во Владикавказе дважды побывал Юрий Поляков, приезжали из ближнего и дальнего зарубежья Мария Ладо и Лора Каннингем. Все авторы давали самую высокую оценку спектаклям, поставленным во Владикавказе. В чем, по-вашему, формула успеха?

– Секрет в том, что весь коллектив театра работает, как единый механизм. Это люди, преданные своему делу, работающие частенько на голом энтузиазме. Ведь зарплата у них невелика. Несмотря на это, в год у нас бывает где-то семь новых спектаклей, тогда как в столичных театрах – одна-две премьеры. Там зрителей намного больше, поэтому один и тот же спектакль может жить много лет. У нас, в провинции, все по-другому. При этом оклады у работников театра мизерные. Но никому из чиновников, увы, до этого дела нет.

– Немаловажно, на мой взгляд, и то, что у театра современный репертуар, затрагивающий важные проблемы. Поэтому в зале частенько бывает аншлаг. Наверняка у вас как у завлитчастью есть еще какие-то интересные задумки, планы?

– Арсенал моих возможностей не израсходован. Главное, чтобы хватило сил реализовать нереализованное. Задумок много, но пока не хочу рассказывать.

– У вас есть хобби? Кроме того, что связано с театром, разумеется.

– Долгое время я занималась горным туризмом, Историю родного края изучала не по книжкам, а по тропам. Дважды поднималась на Казбек. Кроме того, вяжу, шью, моделирую. Но главное, конечно театр. Даже в свободное время люблю почитать пьесы.

Лучше гор могут быть только горы Осетии и театр во Владикавказе.

– Скажите, а что для вас театр?

– Все. Это моя жизнь. Даже отстаивая свои позиции (я небесконфликтно прожила в театре столько лет), я никогда не переступала черту неинтеллигентного обращения с людьми. Я по-своему всех люблю, продолжаю думать о каждом, дойдя до понимания того, что все вокруг – родные и близкие. Так что, театр для меня сегодня не имеет границ.

– С юбилеем вас, Марина Юрьевна! Пусть исполнятся ваши мечты, осуществится все задуманное. Счастья вам, радости, удачи, здоровья. Поздравляем!