Осетия Квайса



России пора внести существенные коррективы в югоосетинское направление

Сергей МАРКЕДОНОВ

11-12 мая старый новый президент России Владимир Путин посетил с рабочим визитом Краснодарский край. Эта поездка главы государства отнюдь не рядовое событие. Она имеет символическое значение.

Визит на Кубань – это первое посещение российского региона после инаугурации. И не простого региона, а края, принимающего зимние Олимпийские игры 2014 года, имеющего границу с частично признанной Республикой Абхазия и являющегося черноморскими воротами РФ. «Белая Олимпиада» – это личный политический проект Владимира Путина, призванный продемонстрировать мощь страны, «встающей с колен после хаоса 1990-х годов».

Признание же абхазской и югоосетинской независимости – это внешнеполитическая проекция все того же «подъема». В программе Владимира Путина наряду с проверкой подготовки к предстоящему празднику спорта были встречи с президентами Абхазии и Южной Осетии, соответственно Александром Анквабом и Леонидом Тибиловым. Тем самым Кремль дал понять: отношения с частично признанными республиками остаются для него важными приоритетами и не подлежат сколько-нибудь серьезной ревизии.

Встреча Путина и Тибилова привлекала к себе меньшее информационное внимание, чем встреча российского президента и главы Абхазии. В ней не было таких мощных спецэффектов, как совместная инспекция границы. Вообще в ней было намного меньше элементов публичной политики. Однако ее значение, пожалуй, ничуть не менее важно.

Прежде всего, это была первая встреча с Путиным нового лидера Южной Осетии, одержавшего победу в сложной конкурентной борьбе. При этом Леонид Тибилов и в ходе предвыборной кампании, и сразу же после нее недвусмысленно подчеркивал, что своим приоритетом он видит обновление республики. Он уже сделал некоторые знаковые кадровые назначения. Так, Мераб Чигоев (до этого он возглавлял югоосетинскую делегацию на переговорах с Грузией по механизмам предотвращения и реагирования на инциденты) занял место генерального прокурора. В недалеком прошлом на этом посту служил один из ближайших соратников Эдуарда Кокойты Таймураз Хугаев. В конце апреля временно исполняющим обязанности премьер-министра Южной Осетии стал владелец самарской строительной компании и лидер местной осетинской общины Ростислав Хугаев. Вряд ли имеет смысл подробно объяснять роль правительства в процессе восстановления республики.

Новый югоосетинский президент прекрасно понимает тот факт, что в республике недовольны его предшественником. Иначе не появилась бы здесь Алла Джиоева, и не пережила бы республика сложный внутриполитический кризис с двумя избирательными кампаниями, сложной кулуарной борьбой и противостоянием властей и оппозиции. И сама победа Тибилова на выборах только во втором туре прошла вовсе не с центральноазиатским или белорусским результатом. Он получил чуть больше 56 % голосов, в то время как его основной конкурент, омбудсмен Давид Санакоев, набрал 42,65 %. Поэтому сама логика событий будет толкать третьего президента Южной Осетии на дистанцирование от Кокойты и на политику, нацеленную на социально-экономическое и политическое обновление. Очевидно, что Тибилов как выходец из спецслужб лучше других представляет себе реальное положение дел в республике и знает, кто и как превращал процесс ее восстановления в выгодный административный бизнес.

Однако для изменения ситуации к лучшему мало одних знаний. Сопротивление не будет слабым. Стоило лишь вновь назначенному генпрокурору республики высказаться за возобновление работы Эргнетского рынка, как он получил в ответ информационную атаку с порцией обвинений в «сдаче независимости». И ведь это далеко не самый острый сюжет! В этой связи, учитывая зависимость Южной Осетии от России, желание Москвы помочь в расчистке завалов, образовавшихся после окончания «пятидневной войны» в августе 2008 года, будет совершенно не лишним.

По некоторым косвенным признакам готовность Кремля внести коррективы в свои прежние подходы присутствует. В мае были уволены со своих постов «кураторы» югоосетинского направления Сергей Винокуров, руководитель управления администрации президента по межрегиональным и культурным связям с зарубежными странами, и Владислав Гасумянов, его заместитель. Именно при посредничестве Винокурова были подготовлены компромиссные соглашения между Джиоевой и Кокойты. Документ, который практически сразу же был нарушен, а потому не сыграл сколько-нибудь значимой роли в разрешении внутриполитического кризиса. Как справедливо отмечает предшественник Винокурова Модест Колеров, «в результате целенаправленной деятельности Винокурова и его управления (я не снимал бы ответственности с других чиновников) в заведомо провальные, скандальные и позорные для нашей страны выборы в Южной Осетии и Приднестровье было втянуто высшее руководство России. Эти люди боролись за сохранение той схемы контроля, которая устраивала их в каких-то целях».

Но «смена лиц» без «смены вех» будет явно недостаточной. Без принципиального изменения подходов к финансированию и восстановлению новые назначенцы будут лишь воспроизводить на «новом витке» старые «надежные схемы». После того как в 2004-2005 гг. Москва столкнулась с «упрямством» абхазов, не пожелавших голосовать за «правильного кандидата», выгодного Кремлю, российское руководство смирилось с существованием «абхазской модели». Модели, которая серьезно отличается от российских стандартов. Тот же Владимир Путин встречался с абхазскими оппозиционерами, что совсем не типично для политики Москвы в Евразии.

Наверное, в 2012 году пришла пора внести существенные коррективы в югоосетинское направление политики России. Без этого российскую витрину в противовес грузинскому «маяку демократии» не построишь.

Slon.ru, 12.05.2012