Законов больше нет

В Республике Южная Осетия партия власти «Единство» приняла специальное заявление по поводу намерения лидера оппозиции Аллы Джиоевой провести свою инаугурацию. Партия «Единство» заявила, что эти действия могут нарушить хрупкий мир в республике и привести к кровопролитию.

Убедительности заявлению партии «Единство», наверное, должна была придать и цитата из интервью ближайшего соратника Джиоевой генерала Баранкевича  волгоградскому сайту 1V.ru, в котором он заявил, что инаугурация Аллы Алексеевны может «серьезно дестабилизировать общественно-политическую ситуацию в республике».

Это довольно странное интервью, больше похожее на видеозапись допроса, чем на вольное общение с прессой. Журналист все время держится за кадром, Анатолий Баранкевич косится на камеру глазами, как у военнопленного.

Да бог с ним, с этим интервью. То, что Анатолий Баранкевич в Волгограде, а Джамболат Тедеев в Москве находятся под давлением российских спецслужб, в республике ни для кого не секрет, как, впрочем, и то, что Москве зачем-то очень понадобилось ломать через колено местное общество и тащить в кресло президента хоть кого, хоть гастарбайтера из Таджикистана, лишь бы на законно избранного.

Что касается заявления «Единства», то, по мнению руководителя медиа-центра «ИР» Ирины Гаглоевой, партия в глазах общества уже давно потеряла моральное право открывать рот по поводу стабильности, т.к. как сама спровоцировала политический кризис в республике:

«Партия «Единство» полностью себя дискредитировала, т.к. все, что происходило в ноябре-декабре прошлого года, на ее совести, потому что выборы были аннулированы незаконно именно с подачи партии «Единство». В принципе, она никогда и не имела авторитета, это все всегда искусственно поддерживалось».

Депутат югоосетинского парламента, член фракции «Единство» Юрий Дзиццойты не участвовал в подготовке этого заявления и не разделяет мнения своих однопартийцев и Вадима Бровцева по поводу угрозы гражданской войны. Юрий Дзиццойты считает, что речь может идти только об угрозе противостояния власти и общества:

«Гражданская война подразумевает войну между населением, т.е. когда население делится на части, которые воюют между собой. Ничего подобного в Южной Осетии не будет и не намечается. Другое дело, что руководство страны может подключить силовые структуры, чтобы разогнать митинги, собрания и т.п. Вот это вполне возможно».

У штаба Аллы Джиоевой многолюдно, в любое время дня здесь припарковано десять, а то и двадцать автомобилей. Оппозиционеры готовятся к инаугурации – ведут переговоры с правительством по поводу аренды помещения и финансирования мероприятия, составляют списки приглашенных. Алла Джиоева говорит, что от ее сторонников угроза не исходит: если бы считали для себя допустимым пойти на захват власти, то вошли бы в здание правительства еще в ноябре на плечах шеститысячной демонстрации. Но к заявлениям власти она относится серьезно, как к предупреждению:

«Я не могу сказать, что никакой опасности нет, эти люди представляли, представляют и будут представлять опасность для всего югоосетинского общества. Поэтому, если они говорят о кровопролитии, мы должны быть готовы к тому, что они что-то готовят. Эти калифы на час, потеряв свои позиции в обществе, понимают, что им нужно удержаться на плаву любой ценой, и они будут предпринимать все что угодно для дестабилизации ситуации».

Юрий Дзицойты говорит о том, что существует другая, реальная угроза для республики, если 56 процентов избирателей, проголосовавших за Джиоеву, после инаугурации откажутся принять участие в повторных выборах, и тогда в их отсутствие команда экс-президента Кокойты может вернуть себе президентское кресло:

«Если пройдет инаугурация, и вслед за этим не последует отмены решений Верховного суда о признании выборов несостоявшимися и парламента о назначении новой даты выборов, то инаугурация теряет всякий смысл. Потому надо готовиться не только к инаугурации, но и к выборам, нельзя ни в коем случае их проигрывать».

И все-таки, мне кажется, что опасность кровопролития в республике существует, но не из-за инаугурации, а потому что более не осталось государственных институтов или деятелей у кормила власти, которым общество делегировало бы право вершить его судьбу.

Нет законов, потому что они нарушены их блюстителями. Остались только внутренняя самоорганизация людей, чувство ущемленной справедливости и протестное отношение к власти, а это всегда чревато последствиями.

Мурат ГУКЕМУХОВ,
«Эхо Кавказа», 3.02.2012