Осетия Квайса



Путешествие дилетантов

// Как создаются мифы о Южной Осетии и почему так боятся ратной удачи Анатолия БАРАНКЕВИЧА

В России многие политологи, аналитики и журналисты, «специализирующиеся» на кавказской проблематике, до сих пор удивляются сенсационности первого тура выборов Президента Южной Осетии. Их собственные оценки и вердикты так называемых социологов предрекали победу уже в первом туре ставленнику власти Анатолию Бибилову, заручившемуся поддержкой политтехнологов из Москвы.

Когда этого не произошло, а их протеже получил отрезвляющую пробоину и вообще зацепился за первое место с разницей в 14 единиц только за счет голосов беспаспортных грузин Ленингорского района (это подарок Бибилову от Кокойты), тогда и появилось объяснение: сенсация. Между тем такие аналитические и социологические прогнозы с двукратным перекосом от реальной действительности происходят во многом по причине банального незнания ситуации изнутри, легковесного подхода к изучению современных процессов в Южной Осетии или принятия на веру отрепетированных пояснений от действующей в РЮО власти.

В эти дни попалась на глаза запись в Живом журнале. Некий Владислав Наганов побывал на выборах в Южной Осетии, и за два-три экскурсионных дня не только запросто сделал политические выводы, но и, не задумываясь, вбросил полученные впечатления и красивые фото в интернет, наверное, еще и гордясь при этом своими познаниями и расторопностью. Насчет расторопности трудно не согласится, но часть написанного требует, как минимум, комментария.

Ссылка на то, что группу наблюдателей встречал и сопровождал заместитель министра экономического развития Южной Осетии В.Ю.Дзагоев, объясняет, но никак не смягчает итоговых нелепостей.

Вот некоторые из наиболее примечательных мест в фоторепортаже Наганова.

Это фото Наганов сопровождает следующим комментарием: «Большинство зданий уже восстановлено». На основании каких данных, встреч с какими людьми сделано столь категоричное заключение? Если бы большинство зданий было «уже восстановлено», выборы в Южной Осетии не представляли бы никакого политического интереса. Любой соратник Кокойты без больших проблем, опираясь на ресурс власти, продлил бы жирение этой власти до бесконечности.

Этому снимку Наганов дает такую подпись: «Последствия боёв с грузинской армией». А на снимке изображен Юго-Осетинский драматический театр им.К.Хетагурова, который сгорел при Кокойты задолго до грузинской агрессии, но так и не был отстроен, в результате чего сегодня Южная Осетия осталась, по сути, без своего национального театра.

«Не все здания в городе ещё восстановлены», – дает подпись Наганов своему очередному снимку, не понимая, что в данном случае речь идет не о «здании», а о Юго-Осетинском государственном университете. То есть Кокойты и его правительство не смогли решить для молодого государства ни главный вопрос в области культуры (театр), ни главный вопрос в области образования (университет).

«Я и член Общественной палаты А.Р.Крганов – на фоне башни грузинского танка, обстреливавшего жилые дома и эту гостиницу. Башню оторвало взрывом в результате детонации боекомплекта танка, когда его подбили югоосетинские ополченцы, после чего она пролетела 40 метров и вонзилась в крыльцо около одного из зданий. Теперь это – местная достопримечательность» – гласит подпись под следующим снимком.

Самая опасная ложь – когда она перемешана с правдой. Ее сложно разглядеть. У Наганова – тот самый случай. Но его трудно в этом упрекнуть. Кокойты давно отточил версию о замазывании участия Анатолия Баранкевича в героической обороне Цхинвала в августе 2008-го, подключил и приучил к ней своих подчиненных. Они даже придумали, что знаменитый танк – подбил вовсе не Баранкевич. Вот «сопровождающие» и рассказывают экскурсантам препарированную к собственной выгоде современную историю Южной Осетии.

Фрагмент интервью с Баранкевичем (опубликовано в журнале «Квайса»), взятом у него в ночь с 11 на 12 августа 2008 года:

«Я попал как раз в самое уязвимое место. Танк башню повернул, я и выстрелил в тыл башни. Танк остановился. Из него повалил дымок. Все это длилось мгновения. Я успел за несколько секунд за угол забежать и думаю: “Попал-то я попал, но пробил ли броню? Если не пробил, танк пушку развернет, и полдома вместе со мной снесет”. Но не успел голову высунуть, как последовал мощнейший взрыв. Смотрю – куски танка летят».

Стоит отметить, что перед этим выстрелом у Баранкевича было всего две гранаты к гранатомету.

И вопрос стоял так: поражать цель было абсолютно необходимо. Он это и сделал. А отлетевшая при этом и вонзившаяся в асфальт башня стала символом краха грузинской агрессии. Это-то и разозлило Кокойты.

Но при этом сам Баранкевич никогда не превозносил собственных заслуг. Он всегда говорил про защитников Цхинвала: «Все себя проявили геройски. Сражались отчаянно».

*   *   *

Финальный текстовой пассаж Наганова сделан по тем же лекалам, которые нынешняя власть в Южной Осетии пытается внушить всем и каждому:

«Увидеть разрушенный дом в Цхинвале теперь намного сложнее, чем целый. Повсюду вставляются новые пластиковые окна. Местные жители, в целом, не выглядят недовольными жизнью – а я посетил несколько сёл, помимо Цхинвала, и разговаривал с людьми, так что «потёминских деревень» никаких нет.

В общем, при условии грамотного управления территорией и наличия действенного контроля над расходованием бюджетных средств, Южная Осетия имеет отличные перспективы развития».

Если бы можно было представить картину, что на площади в Цхинвале собрались вместе автор фоторепортажа и те самые люди, которые «не выглядят недовольными жизнью», вполне получился бы честный и откровенный разговор, в ходе которого гость Южной Осетии узнал бы много для себя нового и неожиданного. Но в нынешней Южной Осетии другие ориентиры правды.

27 ноября будет решаться, пойдет ли республика в новую жизнь с новыми руководителями или все останется по-старому, только в слегка подновленном обличье. Мне кажется, настал момент, когда Южной Осетии необходимо сделать такой выбор, который бы порочную идеологию вранья и приспособленчества навсегда оставил в прошлом.

Александр ИСАКОВ,
эксперт фонда «Кавказ в современной политике»