В Абхазии и в Южной Осетии – запрос на качественное управление

Сергей МАРКЕДОНОВ,
научный сотрудник Центра международных стратегических исследований

Я считаю, что ситуация в Абхазии и Южной Осетии часто у нас рассматривается через запятую, что неправильно – эти республики очень разные, у них разная мотивация политическая, очень разное преставление о перспективах своей государственности, разное отношение к национальной независимости, разное отношение к союзу с Россией, очень много разного.

Но что их может объединять, с моей точки зрения, это то, что после 2008 года, после признания очень серьезно изменилась повестка дня в двух республиках. Грузинский фактор серьезным образом отошел на второй план, можно сказать, маргинализировался. Гораздо важнее стали вопросы качественного управления в республиках. И в этом смысле Южную Осетию и Абхазию, два совершенно разных сюжета, в одном случае выборный сюжет, в другом борьба внутренняя или межклановая, вот этот сюжет объединяет – запрос общества и одного, и другого на более качественное управление.

Задача, условно говоря, самоопределения от Грузии решена, встает новая задача – как всю эту ситуацию обустроить, как выстроить оптимальные отношения с Россией, как построить качественные институты, которые будут институтами власти, а не институтами распределения помощи, которая выделяется из Москвы. Вот я думаю, что таким образом можно два очень разных сюжета объединить в рамках одного.

Что касается межклановой борьбы, понятное дело, что межклановая борьба для трансформирующихся обществ постсоветских вещь типичная, я не стал бы Абхазию или Южную Осетию особо выделять. Когда мы говорим об Абхазии и Южной Осетии, мы ведь говорим не о ситуации 19 века, эти кланы совсем не похожи на какие-то образы, которые мы знаем по русской классической литературе, совершенно другие ситуации. Поэтому говорить о том, что какая-то этнографическая особенность здесь есть большая, я не стал бы. Но что, в признанных международным сообществом постсоветских государствах нет клановой борьбы, ее разве нет на Украине, разве нет в большой России, в центрально-азиатских республиках, в Армении, и Азербайджане и далее по списку?

Если мы говорим, что общество является гибридным, оно сочетает в себе некоторые демократические элементы, некоторые элементы личной власти руководителей, назовем авторитарной, полуавторитарной, вот в таких гибридных ситуациях, конечно, клановые отношения, неформальные связи играют большую роль.

С моей точки зрения, в ситуации с Южной Осетией, в чем основной провал Кремля и Москвы? В том, что нормальную медиацию между разными группами влияния, между разными центрами Москва не смогла нормально организовать. Казалось бы, 9 декабря прошлого года достигнуто компромиссное соглашение, цель близка. Но проблема медиации не в том, чтобы заключить на бумаге какие-то соглашения, на бумаге можно все, что угодно написать, она все стерпит. Вопрос в том, как заставить эти соглашения выполнять, как заставить эту бумагу работать, как сделать ее реальным механизмом. И здесь, с моей точки зрения, самая большая ошибка, самый большой провал.

Кстати, обе ситуации, опять же подчеркну, при всем различии, ситуации в Абхазии и Южной Осетии опровергли один миф, который устойчивый особенно в западных средствах массовой информации, о том, что представители власти Абхазии и Южной Осетии такие кукольные фигуры, управляемые из Москвы, не имеющие никакой самостоятельности. Это далеко не так. Потому что, если посмотрим на ситуацию в Южной Осетии, Москва попыталась Кокойты отстранить, идеи третьего срока, которые были популярны в его окружении, не прошли. Они могли реализоваться, на повестку дня выдвигались в мае-июне прошлого года, но не прошли. Но, однако же, Москва позволила тому же Кокойты разыграть сценарий по его разумению, я имею в виду выдвижение слабого преемника Бибилова, несколько дублеров так, чтобы, уходя, Эдуард Кокойты никуда бы не ушел. Поэтому говорить о том, что это полностью подконтрольная фигура Москве, и Москва всю партию делает по своему усмотрению, мы не можем.

То же самое касается инцидента 9 февраля с нападением на штаб Аллы Джиоевой. Я не думаю, чтобы Москве нужно было бы своими руками напрямую создавать себе оппонента. Тем паче, что Алла Джиоева при всей своей нелюбви к действующей власти в интервью многочисленных говорила, что она россиянка по паспорту и по духу. Другой вопрос, конечно, эту самодеятельность могли предотвратить чиновники, могли не дать этой самодеятельности в полной мере развиться, вот в этом я вижу большой провал.

Что касается ситуации в Абхазии, буквально сразу же по горячим следам после покушения на Александра Анкваба – это шестое уже покушение, первое в качестве президента, Москва пообещала помощь в расследовании, и это действительно очень важно. Раз Москва рассматривает себя в качестве покровителя и гаранта, то такая помощь должна быть и главная угроза, которую Абхазия испытывает – это угроза со стороны неформальных связей, криминальных структур власти. Коли абхазское общество пытается реализовывать проект национальной независимости, то эту угрозу со стороны криминала, неформальных структур, конечно же, нужно минимизировать, и Москве это интересно тоже.

Svobodanews.Ru, 24.02.2012