«Пакт о ненападении» угрожает нормализации отношений Москвы и Тбилиси

// Многосторонние консультации по безопасности на Южном Кавказе исчерпали свой потенциал

Состоявшиеся в среду в Женеве 23-е по счету консультации по вопросам стабильности и безопасности на Южном Кавказе могут оказаться последними вообще или последними в нынешнем своем виде. Цель женевских переговоров заключалась в максимальном снижении в регионе напряженности после грузино-российской войны 2008 года, а также в оперативном решении текущих проблем между Тбилиси и вышедшими из-под его юрисдикции Сухумом и Цхинвалом. Сегодня эффективность женевского процесса небезусловна.

Как ни договаривались Москва и Тбилиси выносить вопросы двусторонних отношений за пределы женевского формата, а сделать это не удается. Грузино-абхазская и грузино-югоосетинская проблематика переплетены с грузино-российской. Похоже, наступил тот этап консультаций, когда эти вопросы дифференцировать уже невозможно.

 Переговоры проходят в закрытом режиме. Из отчетов по итогам очередного раунда понятно то, что последние встречи безрезультатны. Переговоры каждый раз заходят в тупик, когда на столе оказывается «Пакт о ненападении». Тбилиси не собирается подписывать его с Сухумом и Цхинвалом. Считая Абхазию и Южную Осетию своими, пусть временно неподконтрольными («оккупированными») территориями, грузинская сторона называет нонсенсом подписание такого договора. Ссылаясь на отсутствие прецедентов, а также на то, что подписание такого договора ведет к признанию де-факто суверенитетов бывших автономий, Тбилиси апеллирует также к произошедшей смене власти: непредсказуемых импульсивных «националов» во главе с Михаилом Саакашвили сменили рациональные силы, озабоченные нормализацией отношений как с самой Москвой, так и с опекаемыми ею Сухумом и Цхинвалом. При этом «Пакт о ненападении» грузинская сторона готова подписать с российской.

 Предложение не устраивает Россию. Высока вероятность того, что вслед за подписанием документа последует вопрос: что делают российские войска на грузинских территориях (в Абхазии и Южной Осетии) и не пора ли их выводить, коли подписан мирный договор? Выводить базы Россия не станет, но объясняться на международной арене, тщетно доказывая свою правоту, – удовольствие небольшое. Особенно при том, что поддержки по абхазскому и югоосетинскому вопросам у Москвы со стороны, в общем-то, никакой нет.

 Поскольку стороны регулярно спотыкаются на «Пакте о ненападении», то возникает предположение, что в Женеве по большому счету обсуждать уже нечего. Тем более что оперативно возникающие вопросы Тбилиси и Цхинвал с недавних пор решают в приграничном селении Эргнети, а Тбилиси и Сухум тоже как-то находят способы разрешения локальных проблем. Возможно, утверждение о том, что женевские консультации стали бессмысленными, слишком категорично. Но подумать о том, что в силу недоговороспособности сторон эти консультации ставят под угрозу продвижение процесса нормализации российско-грузинских отношений, которые, как отмечалось, Москва и Тбилиси решили вывести из общекавказского контекста, пожалуй, самое время.

 Между тем Тбилиси уже заявил о том, что Женевский формат потерял актуальность. Пока, правда, на экспертном уровне. Встречи в Женеве были необходимы в первые поствоенные годы для перевода ситуации в более седативное состояние. С учетом нынешних, пусть нечастых, но прямых контактов между Тбилиси и столицами ограниченно признанных республик, а также Тбилиси и Москвы, можно считать, что эту цель Женевский формат достиг. Теперь с учетом безрезультативности, вызывающей взаимное разочарование и раздражение, он может лишь негативно отражаться на прямом российско-грузинском диалоге и, как следствие, внести дополнительные сложности в абхазском и югоосетинском направлениях. Кажется, разумнее его приостановить либо хотя бы пересмотреть формат и повестку.

«Независимая газета», 29.03.2013