Экс-футболист «Динамо» и сборной России Сергей ГРИШИН: «Прозябаю в роскоши»
Обвинение в сдаче матча, шутки над Газзаевым, китайские вазы в квартире Лобановского… «Насколько был с вами честен? – подводя итог череде откровений экс-полузащитник «Динамо», «Шинника» и сборной России задумался. – Процентов на 80, наверное». Ну, уж, если это восемьдесят…
- Сергей Гришин завершил карьеру насколько неожиданно, настолько и тихо.
- Сезон-2005 доиграл в Казахстане, вернулся в Москву. Спина побаливала, а тут что-то совсем прихватило. Сделал снимок – межпозвоночная грыжа. Врач спрашивает: «У вас контракт с командой подписан?». «Нет», – говорю. – «Ну, и не надо. Заканчивайте». Я пытался возразить – может, есть какие-то варианты? «Без вариантов. Вам лечиться и лечиться».
Поехал я по специальным центрам, что якобы этими проблемами занимаются. Ну, знаете, Дикуль, Богданов… Быстро понял – цирк. Людей на деньги разводят – и больше ничего. Иголки тоже не помогли – Бояринцев к спартаковскому китайцу сосватал…
При этом мне оперироваться не нужно было – не такая уж и большая грыжа вылезла. Ходить я мог нормально, так зачем лишний раз организм травмировать? Опять же операция – риск. Но вот тренироваться два раза в день уже не получалось – под нагрузками сразу все болеть начинало. А там уже пошло – в премьер-лиге заявка, в первом дивизионе… Из Казахстана позвонили: «Ну, как, будешь играть?». – «Пока, вряд ли». Потом посидел, подумал – а почему «пока»? Через полгода так же начну форму набирать – так же болеть будет. Не знаю, может, что-то в той ситуации и можно было сделать, но я, например, для себя выхода не нашел. В общем, играть хотелось, но здоровье не позволяло. Решил – все, точка.
- Непростое решение – в 32 года…
- Когда человек себя к завершению карьеры готовит – тогда, да, непростое. А у меня все быстро получилось – бум-бум. Неожиданно, а потому внешне легко. Хотя сейчас, если спросите – о чем жалею – отвечу: о том, что рано играть закончил. Мог бы еще лет пять побегать.
«ДИНАМО», ГАЗЗАЕВ
- О том, что из «Динамо» по молодости ушли, получается – не жалеете?
- «По молодости» вы имеете в виду – по глупости? Нет, там все взвешенно было. Я и сейчас считаю, что не ошибся с уходом. Пусть продолжил карьеру в первом дивизионе – никогда об этом не жалел.
- Из-за Газзаева уходили?
- В первую очередь. Да, он хороший тренер – у него есть чему поучиться, но есть в Газзаеве и такие моменты, которых я просто не приемлю – например, подчинить себе человека беспрекословно, задавить. В том «Динамо» многие ему в рот смотрели – и не только молодые. Но только я не из слабохарактерных.
- Стычки, ссоры были?
- Ничего такого – мы не ругались никогда. Я знал, что он может побухтеть, но быстро отходит. Просто иногда я Валерия Георгиевича подкалывал по-доброму, а он, как человек южный, горячий, обижался. Реагировал жестковато – что-то грубое в ответ кричал. Но я на это внимания не обращал – кричит, ну и ладно…
- Например?
- Все тренировки в «Динамо» обычно заканчивались тем, что Николай Иваныч Латыш с фланга подавал в штрафную, мы разбегались и били по воротам. Как-то он уехал просматривать новичков и этим делом решил заняться Газзаев: «Ребят, я вам сейчас попадаю». Получилось у него не очень – через раз. Мяч то недолетит, то перелетит. Все-таки Латыш был полузащитником, и если его попросить: «Иваныч, в голову!» – он тебе, пожалуйста – прямо в голову и подаст. А Газзаев – нападающий: это не его работа – с фланга подавать.
Так он промучился несколько тренировок, пока Латыш не вернулся. После очередной тренировки мы с ним как всегда остались эти удары отрабатывать. А Газзаев не успел далеко от поля отойти. Я, значит, бью, а сам Латыш кричу: «Иваныч, тут пока вас не было, Георгич так безобразно подавал!». Газзаев идет, как ни в чем не бывало. Я думаю – наверное, не услышал, надо погромче крикнуть: «Иваныч, тут Георгич без вас так безобразно подавал!». Как он развернется! Побагровел, щеки надул, усы торчат: «Ты, такой-растакой, много понимаешь! Мы когда с Латышом в свое играли – он подавал, я забивал, он подавал, я забивал! Это не мое дело было – с фланга подавать!». Я: «Да, ладно-ладно, что вы так разнервничались? Я пошутил просто…». Таких историй у нас было немало.
- Яркая история, как Газзаев вас на позиции центрфорварда пробовал…
- Это – да. Предсезонку я привычно начал на позиции правого полузащитника, но постепенно Газзаев на это место стал Гусева выпускать. Гусю еще повезло немного – я заднюю поверхность бедра потянул, выбыл дней на пять – а там как раз было два контрольных матча, он в обоих и забил. Я восстановился, но место уже было занято – Газзаев стал меня в нападении наигрывать. В одном товарищеском матче выпустил, в другом… А там и сезон начинается. И вдруг он решает сделать ставку на пару форвардов Канищев – Изибор. Ни один забивать не умеет, ни другой! Да что там забивать – мяч принять не в состоянии! Я бы пешком ходил в нападении, и то бы лучше сыграл. Толик Канищев у Романцева в «Спартаке» не заиграл! В «Спартаке»! Где нападающим мячик на блюдечке подносили, только «щеку» подставляй…
И вот Газзаев эту сладкую парочку один матч ставит, другой… Я не выдержал, поднялся к нему в номер: «Георгич, это несправедливо! Я вам обещаю, что скоро буду играть в составе, и буду забивать!». Он проникся: «Это слова настоящего мужчины! Давай, покажи мне, что умеешь!». Ну, я и показал – три в Волгограде положил. Газзаев от счастья на бровке лезгинку танцевал…
Была у нас еще одна похожая история, но там для меня все не так хорошо закончилось. Я при Голодце привык в день матча спать до часу дня. Проснулся, пообедал и опять спать. Где-то до четырех. В пять установка, в восемь игра… В общем, какой-той свой режим уже выработался. Но пришел Газзаев и ввел моду – с восьми часов утра к себе игроков вызывать, общаться на тему матча: где кто и как должен играть. И вот в Ростове – мы с Аюповым в номере жили – с утра пораньше стук в дверь: через пятнадцать минут у Валерия Георгиевича. Ёпрст! Глаза кое-как разлипаю, плетусь к нему… «Сереж, вот думаю, куда тебя поставить – или на правый фланг полузащиты или в центр нападения». А я так спать хочу… «Валерий Георгиевич, где бы я ни играл, я все равно сегодня забью гол!». Лишь бы отстал только… «Красавец! Мужчина! Все, можешь идти!». Прихожу в номер – Аюпов удивляется: «Как тебе это удалось? Он всех обычно минут по двадцать держит, а ты – две минуты и все!». – «Да я ему гол пообещал забить». И дальше спать…
Забить мне в тот день не удалось, мы проиграли – 1:2. Газзаев после матча сразу ко мне: «Как? Ты же мне обещал! Ты, что, слова своего не держишь!?».
Тот сезон я не закончил из-за травмы – туров за шесть до финиша на тренировке столкнулся с Максом Ромащенко и боковую связку надорвал. А у меня как раз зимой контракт с «Динамо» заканчивался. Газзаев вызывает: «Все, что ты мне говорил – молодец, выполнил. Но вот концовка у тебя не заладилась. Подписывай новый контракт, я хочу с тобой работать, но условия будут в два раза хуже». Я удивился: «А что на прежних условиях нельзя подписать?». – «Нет, на прежних нельзя». – «В таком случае я буду искать себе новую команду». Газзаев еще пытался что-то сказать: «Ты не горячись, подумай…». Но я для себя все уже решил.
У «Динамо», видимо, на тот момент были какие-то проблемы с деньгами, всем зарплаты урезались. Естественно, каждый сам думал, что ему в этой ситуации делать: Точила, помню, остался, кто-то ушел… Я выбрал «Шинник».
«ШИННИК», ДОЛМАТОВ
- Из которого вас через четыре года попросят с формулировкой – «за низкие спортивные показатели».
- Самая непонятная ситуация в карьере. У меня всегда со всеми руководителями ярославского клуба были нормальные отношения. С тренерами, с президентом Николаем Тонковым – как мы его называли «молодой человек с охраной». Но потом пришел Долматов, и все сразу изменилось.
Помню, после его назначения мне позвонил Терехин, они с Долматовым в «Кубани» работали: «Тебя Долматов к себе уже вызывал?». – «Вызывал». – «Сказал, что ты в порядке?». – «Сказал». – «Просил на правах лидера помочь, поддержать его в новой команде?» – «Просил». – «Жди, через два месяца будешь на трансфере». На деле все так и получилось: сначала мне много чего интересного «напел», а потом выгнал.
Мы должны были играть с «Динамо» в Москве. Перед этим «Шинник» выиграл семь матчей подряд. Команда была на ходу. И тут Долматов начал мутить… На базе мы жили рядом с Кульчием – его комната, моя, общий балкон. На следующий день нам в Москву ехать, я захожу к Куле, а он – сумку собирает. «Ты чего это? Мы ж только завтра выезжаем». – «Меня это… отчислили из команды. Я еду домой». – «Травишь, что ли?» – «Правда. Долматов вызвал, сказал, что я, как бывший динамовец, буду сдавать игру. Я еду в Москву». Собрал сумку и уехал.
Я – к ребятам: «Пойдемте к Долматову. Как он вообще себе это представляет – Куля будет в одно лицо игру сдавать! Ну, бред же!». Собрались – я, Даев, Скоков, Штанюк, Фузайлов, Ширко – пошли. Заходим – он футбол смотрит. Я говорю: Олег Васильевич, что за ерунда творится? Он – дальше футбол смотрит. Я опять за свое. Он поворачивается: «Я здесь тренер, я все решаю». – «Поймите, – начинаю объяснять. – У нас несколько футболистов раньше в «Динамо» играли – для нас эти матчи, наоборот, самые принципиальные в сезоне. Мы против бывшей команды всегда с удвоенной энергией бьемся. Какая тут может быть сдача?!». – «До меня дошли слухи, решение принято…». Я понял, что с этим человеком разговаривать бесполезно и ушел, хлопнув дверью. Через минуту ушел второй, третий – так скоро все разошлись ни с чем.
Приезжаем в Москву, в гостинице появляется Куля: «Мне позвонил Долматов, попросил приехать на сбор». Без объяснений, без всего. В команде начался раздрай. Когда кого-то подозревают – особенно не до футбола…
В день игры Долматов вызывают Кульчия: «Ты в основе». А Куля – человек мнительный, начал себе голову забивать: «Как мне теперь играть? Любой неточный пас будет рассматриваться под микроскопом. На фиг мне это надо, я так не могу! Тренер должен или игроку верить, или не ставить в состав». В итоге Куля выходить в основе отказался. Вместо него Долматов на позицию опорника выпустил Славу Даева. Ничего не могу сказать, Слава – хороший защитник, но, ни в коем случае, не созидатель. Если уж не Кулю, то, по крайней мере, можно было Рената Дубинского поставить. Дуб – он хотя бы универсал. А так, мы вышли – и понеслось – бум-бум, бум-бум. Бей-беги, мячик летает над головами, у нас вообще ничего не получается. И виноват в этом был только Долматов. Но он решил найти крайних, заменив в перерыве меня и Даева. Когда начался второй тайм, мы со Славой сидели в раздевалке, и я ему сказал: «Слав, по-моему, это всё…».
Проиграли мы тот матч – 0:1. После выходного собираемся на базе. Приезжают ВСЕ! Сколько я отыграл в Ярославле – никогда такого не было. Даже когда пять матчей подряд проигрывали. Президент, директора, весь тренерский штаб… Вроде бы – ну, проиграли и проиграли, к чему такой ажиотаж? После семи побед, что и разок проиграть нельзя? Оказалось нельзя. На общем собрании было объявлено: всем строгое с предупреждением, а Гришин – на трансфер. Я – в шоке – к Долматову: «Меня не спрашивай, это решение руководства». Какого руководства? Пока тебя не было, у меня со всеми были нормальные отношения. Я даже в начале года новый трехлетний контракт подписал – как раз руководство настаивало. Звоню Тонкову: «Я сейчас с тобой разговаривать не могу». Вице-президенту набираю – та же история. Подходит доктор: «Олег Васильевич против того, чтобы ты находился на базе. Ты должен собрать вещи и уехать домой». – «Хорошо».
Я до сих пор не могу понять, как можно разговаривать с человеком, нормально разговаривать, а потом вдруг ни с того, посылать его далеко и надолго. Это была чья-то игра, в которой я не участвовал, и, по-прежнему, не могу понять, в чем она, собственно, заключалась. Знаю только, что когда человеку повсюду мерещатся заговоры, ему лучше провериться, в больнице полежать. Я нигде больше такого не встречал, чтобы тренер так слухам верил, всем подряд игрокам участие в договорняках приписывая…
По-моему – сам Долматов там что-то мутил. Сначала меня выгнал, потом другого, третьего… Я сейчас не помню точную очередность, но до конца чемпионата команду покинули Штанюк, Даев, Старостяк, Кульчий… В общем, все лидеры. А на следующий год, собрав новый «коллектив», Олег Васильевич благополучно вылетел с ним в первую лигу. И как его не выгоняли – не уходил, пока контракт не закончился. С того момента, считаю, и начался развал «Шинника».
- Ходили разговоры, что за формулировкой «низкие спортивные показатели» скрывалось обвинение в сдаче той самой игры с «Динамо»…
- До сих пор не пойму, откуда взялись эти разговоры. Мне об этом потом – и то не напрямую, а намеками – сообщили в клубе. Мол, ходили такие слухи: сначала подозревали Кулю, потом меня… Я не знал, что на это ответить. Игра у меня не шла, так же, как у всей команды, и заменили меня в перерыве при счете 0:0. Проигрывал «Шинник» уже без Гришина…
В принципе, мне до одного места, кто и что там думал, какие слухи ходили. Я знаю, что моя совесть чиста. И мои близкие об этом знают. А на всех остальных пох…й!
Если уж на то дело пошло, то лично мне очень интересно, о чем Долматов с тренером «Динамо» Никулиным час разговаривали перед матчем, кружа у клубных автобусов? Ведь если вспоминать – «Динамо» в тот год за шесть туров до финиша еще не обеспечило себе место в премьер-лиге, команда боролась за выживание. И финиш у нее был – «Спартак», «Локомотив», ЦСКА… А мы спокойно шли в шестерке. То есть если они с нами не цепляли три очка, то вполне могли бы и вылететь…
- С Долматовым после того случая не встречались?
- Нет. И, честно говоря, я ему такой встречи не желаю. Потому что не знаю, что с ним сделаю. Если на руководство «Шинника», поступившее по-свински, у меня осталась обида, то по отношению к Долматову… Даже не знаю, как сказать, слов таких нет.
- Кульчий осенью 2006 года, когда его «Томь» обыграла «Локомотив» Долматова, сказал: «Победу 3:1 посвящаю Сергею Гришину и другим игрокам, которых Олег Васильевич отчислил из «Шинника». Приятно было?
- Конечно! Я потом Куле позвонил – спасибо сказал. Он тогда еще и гол забил с пенальти. Потом рассказывал – представил в воротах Долматова и чуть сетку со злости не порвал…
- А как же он потом под его руководством в Ростове играл?
- Как раз после того матча в Томске к Куле подошел помощник Долматова Францев, потом сам Долматов – и они дружно за все обиды извинились. Нет, передо мной никто не извинялся. Может, Долматов думает, что в случае с Гришиным он был прав?
- Раз уж заговорили о «договорняках». Часто обращались с предложениями сдать игру?
- Положа руку на сердце – лично на меня никто не выходил. Ни разу! Почему? Не знаю. Может, потому что у меня амплуа такое – сдать игру, будучи крайним полузащитником, нереально. Для таких дел нужно было вратарем становиться или защитником, чтобы рубануть кого-нибудь от души…
- А бывало такое – играли, и понимали: партнеры сдают матч?
- Один раз – в «Асмарале». И то, я начал о чем-то догадываться спустя где-то год после игры. Просто начал анализировать и много интересного в памяти всплыло… Например, как наш нападающий прямо перед игрой на разминке травму голеностопа получил. По сути, ничего странного в этом не было – с кем не случается. Но какие он потом шансы в игре не использовал, ссылаясь на свою больную ногу… Хорошо его зная – из 55 таких моментов он должен был все 55 реализовывать!
Этот товарищ был с Украины, а в том матче за «Асмарал» играли еще два его соотечественника – вратарь и полузащитник. Вратарь странный гол пропустил… Да, тоже – все вратари ошибаются. Но когда анализируешь – у этого украинца ошибка, у другого, полузащитник вовремя отдает передачи не туда, куда нужно…
- Вариация на заданную тему – играли, и понимали: судья работает предвзято?
- Много раз! И понять это очень просто: тебя «сажают» на свисток, а соперника нет. Пытаешься с судьей поговорить: желтая карточка, сразу! Мне в этом плане, в первую очередь, вспоминается Кубок России-2004, ответный полуфинал с «Тереком». Во втором тайме нас не выпустили за центр поля! Как можно было выиграть, если подавать разрешалось только с 60 метров? А там защитники опытные – Гайсумов, Боков, Шмарко – для них все эти длинные навесы, что семечки…
- Громкое признание: «Арбитр полуфинала Кубка России (ту игру обслуживала бригада москвича Шавейко. – Прим.ред.) судил предвзято». Не боитесь, что за слова придется отвечать?
- Я не знаю – судил ли он предвзято, но то, что нас не выпустили за центр поля – факт.
- В этом году в российском футболе тоже хватает странных игр…
- Вы о матче «Амкар» – «Ростов»? Мое мнение: ничем эта история не закончится, потому что никому это не нужно. Было бы нужно, подключили бы спецслужбы и все бы сразу выяснили и доказали.
- Вице-президент РФС Сергей Капков обнародовал цифру: согласно докладу УЕФА в российском футболе 40 процентов матчей – договорные…
- Соответствуют ли это действительности? А я откуда знаю? Наверное. Но то, что в первом дивизионе такие игры считаются нормой – думаю, ни для кого уже не секрет. Причем, мне кажется, в мое время таких матчей меньше было. Может, потому что не было тогда в футболе таких денег?
«ТЕРЕК», «АНЖИ», КАЗАХСТАН
- Если с «Шинником» самая непонятная ситуация в карьере, то с «Тереком»?
- Самая обидная. Что называется – вдруг, как в сказке скрипнула дверь. Только ничего мне не стало ясно – ни тогда, ни потом.
Началась все со звонка гендиректора «Терека» Лом-Али Ибрагимова. Им нужен был правый полузащитник. Мы встретились, он предложил контракт, оговорили сумму, я согласился… По словам Лом-Али – чтобы все это официально оформить, мне оставалось лишь познакомиться с главным тренером. А тренировал тогда «Терек» Ваит Талгаев. Первый сбор был в Кисловодске. Там еще снег лежал, мы только бегали… Бегали, бегали – ну, бегать я могу сколько угодно. В итоге все кроссы пробежал нормально. Талгаев вызывает: «Все здорово, но хотелось бы посмотреть тебя на травке». – «А вы что до этого меня не в игре видели?» – спрашиваю. Ответ просто убил: «Нет, мы только что из первой лиги поднялись, я за вышкой не следил». – «Хорошо, но есть же кассеты. Например, мы с вами в прошлом году в полуфинале Кубка играли, я вам там еще гол забил. Не очень внятный, конечно, не с 50 метров в «девятку», но все же». – «Нет, лучше все-таки самому посмотреть. На втором сборе в Турции». Ну, ладно, в Турции, так в Турции…
Поехали, опять – тренировались, тренировались, все вроде нормально было. Сбор закончился, я подошел к Талгаеву и честно ему сказал: «У меня есть другие варианты, мне нужно определяться. Если вы хотите подписать со мной контракт – давайте сделаем это, нет – буду что-нибудь еще искать». Он говорит: «Знаешь, у нас здесь практически игр не было, давай с нами на третий сбор – там сыграешь, и тогда уже все решим окончательно». Поскольку «другие варианты» были не очень конкретными, я решил довести это эпопею до конца…
Третий сбор, тренируемся, играем… Он меня все время по фамилии окликает: «Гришин, Гришин, Гришин, Гришин!». Думаю, что такое? Сбор подходит к концу: «Гришин, а тебя как зовут?». – «Я, вообще-то, Сергей». Нормально? Тренер только на третьем сборе узнает, как его игрока зовут! А бедного Гену Нижегородова все Нижнегородовым звал…
Но не в этом суть. В конце сбора Талгаев сам ко мне подходит: «Все, я тобой доволен, подписываем контракт». Я приезжаю в Москву, звонит Лом-Али: «Мне тренер сказал быстро с тобой контракт подписать. А то у тебя, знаем, еще есть предложения – тебя могут у нас увести».
В общем, подписали контракт – на год, и на последний, четвертый сбор – опять в Турцию – я поехал уже полноправным игроком «Терека». Но в то же время туда приехали какие-то непонятные агенты – человека четыре. Сразу видно – аферисты. Узнали, что «Терек» всю зиму правого полузащитника искал, и начали предлагать Корытько. Причем, инициатива именно от них исходила – не от футболиста. Тот, знаю, все сомневался, ехать – не ехать, куда, зачем, ведь до чемпионата всего ничего оставалось… Но все-таки приехал – аккурат к контрольному матчу.
Я выхожу в основе, играю полтора тайма – 0:0. Корытько выходит вместо меня, и раз – проскакивает по флангу, простреливает, Тереха головой забивает. Что тут с этими агентами случилось – кулаками от счастья затрясли, рты до ушей… То на тренера всей гурьбой наскочат, то на Алханова: «Вы видели, как наш-то, а! Всего один проход – и сразу гол! Гришин у вас три сбора играет – и толку?». У этих, смотрю, лапша по ушам потекла…
После игры Талгаев и Алханов вызывают. «Что-то ты в борьбе слабенько…». Я сразу понял – ищут к чему придраться. «В какой борьбе, о чем речь?». Тогда они сразу к делу: «Собирай вещи, езжай домой. Вот тебе бумага, что у нас к тебе претензий нет». Я говорю: «У вас-то нет, а у меня есть». – «Приедешь в Москву, все решишь с Лом-Али». – «Подождите, а куда я сейчас пойду? В премьер-лиге заявка закончилась, через неделю в первой лиге заканчивается…». – «Это не наши проблемы. Можешь тренироваться отдельно. До свидания». И билет дают – до Москвы…
Прилетаю в Москву – уже привычно в шоке. Еду к Лом-Али, пытаюсь у него узнать – что случилось-то? «А я сам не знаю: они – там, я здесь. Знаю только, что после третьего сбора тренеры писали состав на листочке – вслед за основным игроком в скобочках дублера вписывали. Так у тебя единственного в команде дублера не было!». То есть, по сути, «Терек» рассматривал меня как безальтернативного правого полузащитника. Ни на кого больше не рассчитывая. И тут такой поворот…
«Что делать будем?» – спрашиваю Лом-Али. «Не знаю. Что хочешь, то и делай». А я за эти три месяца, что на сборы с «Тереком» мотался – ни копейки не получил. Говорю: «Буду в Палату по разрешению споров подавать». Он: «Подавай, я готов». В итоге сошлись на том, что «Терек» выплачивает мне те деньги, которые я заработал за эти три месяца. Если бы все деньги за год требовать стал – мог на целый сезон без футбола остаться. Я прикинул, что после такого простоя, максимум, на что могу рассчитывать – это кроссы по Садовому кольцу, и пошел «Тереку» навстречу – написал бумагу, мол, не имею к клубу никаких претензий.
В общем, с этим делом кое-как разобрались, но в премьер-лигу уже без вариантов было заявиться – время ушло. И тогда меня Галямин в первую лигу позвал, в Махачкалу – он там главным тренером работал. Приехал я… После Москвы, после «Динамо» и «Шинника», после десяти лет в «вышке» – небо и земля! И по уровню футбола, и по организации, и по деньгам… Да по всему! На весь город полресторана…
Первое время после всех контрактных тяжб у меня еще желание было – кому-то что-то доказать. Но оно быстро угасло. Вариант был откровенно слабенький. Там можно было пешком играть. Я – человек с опытом – все на три хода вперед видел. А обыграться не с кем было. Бегал и думал: «Куда я попал?». Помню, «финт Месхи» сделал – полстадиона в шоке полегло. И партнеры задумку не поняли. Закончилось тем, что после первого круга я от безысходности в Казахстан уехал…
- От безысходности или за деньгами?
- Какие деньги?! Я туда ехал всего на полгода. Там просто компания неплохая в Астане подобралась, можно было получать удовольствие от футбола – мы с Костей Головским, Ляпкин, Леха Косолапов, Димка Плотников, Дроздов, и задача была – поскольку команда наша, «Женис», все шансы на чемпионство уже потеряла, шла на 13-м месте – взять Кубок. Мы ее благополучно выполнили. Выиграли финал 2:1, я голевую в самом конце дополнительного времени отдал. А забил бразилец Мендес – через год он прямо во время тренировки там же в Казахстане умрет от инфаркта…
По окончании сезона главный тренер Владимир Муханов ушел в «Актобе» – нас с Головским за собой позвал. Мы были не против, зимой в Москве тренировались, готовились за новую команду на Кубке Содружества сыграть. Все вроде бы налаживалось, и надо же было такому случиться – накануне первой игры у меня так прихватило спину, что я даже с кровати встать не мог. Защелкнуло что-то – и все. Дальше вы знаете…
Муханов через полгода еще раз позвонил, но я к тому времени уже все для себя решил – заканчиваю.
- Титов, помнится, на деревенский уровень казахстанских журналистов жаловался. Чем вам Казахстан запомнился?
- Одну историю расскажу. Понадобилось нам как-то с базы – она на окраине Астаны находится – до центра города доехать. Вышли мы с Головским машину ловить. Подъезжает такси. На заднем сиденье – три человека. Водитель говорит: «Вы садитесь, я сейчас этих отвезу, а потом вас – куда скажете». Куда и как мы должны садиться?! Отправили его, подъезжает следующий – у него сзади два человека. Та же история: «Садитесь, я сейчас одного туда-то, другого – туда-то, а потом – вас, куда скажете». Вот это и есть – Казахстан. Там такое в порядке вещей – как «здрасьте».
И футбольных нестыковок много – бывало, приезжаешь на матч, идешь к полю, а там… другие команды играют. Разминаешься за воротами, ждешь, пока закончат. Такое ощущение, словно на концерте – когда кто-то у кого-то на разогреве – или на товарищеском турнире. Десять минут после окончания матча проходит, судьи меняются, другая игра начинается. Насколько знаю, в этом плане там все по-прежнему.
- Бесчастных, в Казахстане поигравший, до сих пор надеется долги по зарплате вернуть…
- Мне долго за победу в Кубке деньги отдавали. Сезон закончился в первых числах ноября, нам сказали: подождите три дня – деньги будут. Потом – еще пять дней, потом – неделю. А у меня 18-го день рождения, мне в Москву нужно. Я подошел к президенту, говорю: «Можете меня рассчитать? Там все-таки не два миллиона долларов – копейки. Думаю, проблем быть не должно. Рассчитаете, и я поеду». Он: «Да-да, позвони мне через час». Звоню – абонент, естественно, недоступен. А мне еще его вопрос запомнился: «Сколько я тебе должен?». Это президент клуба игрока спрашивает! Нет, бывают, конечно, варианты – президент подписывает с тобой, условно говоря, полугодовой контракт на пятьсот тысяч – так, что тебе идут сто тысяч, а ему – четыреста. Можно запутаться. Но – сам вопрос! В итоге кое-как, через пень-колоду, деньги мне в Москву выслали.
- Вообще, это довольно распространенное явление, когда клубы остаются должны игрокам. И не только в Казахстане.
- Я два раза подавал иски в Палату по разрешению споров – на «Шинник» и на «Терек». О «Тереке» уже рассказывал – теперь о «Шиннике». Там интересно получилось – они меня выперли за пять туров до конца чемпионата, предложив выплатить двухмесячную зарплату. Может, думали, раз у меня агента нет, то я на все соглашусь… Но у меня на руках был трехлетний контракт, по которому я еще два сезона должен был играть за «Шинник» – и я подал иск в эту Палату. Назначили день заседания, приехал начальник команды… Его спрашивают: «Почему вы футболиста Гришина выгнали?». – «Он снизил свое спортивное мастерство». – «А в чем это проявляется? Он, что должен с центра поля из десяти десять раз в перекладину попадать, а он попадает только восемь?». – «Нет, просто он подписал в начале года трехлетний контракт, и после этого на поле курит». – «Как курит?». Ко мне: «Сергей, вы курите?». – «Вообще-то с 24 лет, но на поле – никогда». Опять – к начальнику «Шинника»: «У нас тут серьезная организация, практически суд – а вы на человека наговариваете!». – «Я это… утрирую». – «Мы сейчас вам поутрируем!». В общем, приговорили решить вопрос полюбовно, дав «Шиннику» на это неделю. Начальник после заседания ко мне подходит: «Хорошо, мы тебе не две зарплаты выдадим, а три!». Я говорю: «Спасибо огромное! Нет уж, давайте все, что должны».
Сначала они ничего не хотели отдавать, звонили, уговаривали: «Сереж, ну ты ж практически наш, ярославский!». Потом на жалость брать пытались: «Пойми, у нас сейчас просто нет денег». Я удивлялся: «Что, значит, пойми? У меня трехлетний контракт, а вы мне пинка под зад даете. Как я должен вам понимать?». Словом, «укатывали» меня, «укатывали», пока до начала дозаявочного периода не осталось несколько дней – а «Шинник» новичков регистрировать не мог, со мной не рассчитавшись. Раздался звонок: «Мы половину суммы нашли, машина с деньгами к тебе уже поехала». Я говорю: «Так не пойдет. Звоните и возвращайте, мне половина не нужна. Пусть человек хотя бы на бензин зря не тратится». Через полчаса перезванивают: «Вот все из-за тебя! «Шиннику» пришлось занять денег!». Смеюсь: «Такое ощущение, что я у вас клубный бюджет на пять лет вперед забрал!». Привезли, отдали налом, я написал ту же бумагу, как и в случае с «Тереком» – претензий к клубу не имею…
КИНГ-КОНГ, ТЕЛО БОГА, ЛОБАНОВСКИЙ
- «Язык мой – враг мой» – это про Гришина?
- Почему? Нет. Я от своей открытости не страдал. Где-то надо было промолчать? Бывают ситуации, когда молчать никак нельзя…
Был в «Шиннике» случай. Играем в Казани, жара под сорок градусов, все ели ползают. Концовка второго тайма. А на воротах у нас Сафонов из Узбекистана. Вы его видели вблизи? Кинг-Конг жив! 3 с половиной метра ростом, если руки расставит – ворот просто не видно! И тут бежит Бояра – смещается со своего правого фланга в центр, его с двух сторон защитники поджимают, он с перепугу бьет левой ногой, мяч лягушкой по полю скачет в сторону ворот… Этот наш Николай Валуев кулем валится в угол – «У-у-у!» – и мяч от его рук залетает в «девятку». Мы там чуть не померли все на этом пекле – в моей карьере это уж точно был самый жаркий матч, а тут такая дура! 0:1 – так и закончили…
Я после матча в интервью предложил: «Наших вратарей надо связать и в Волгу выбросить! Чтоб их вообще не видно было!». Потому что в предыдущем матче – с «Черноморцем» на Кубок – другой наш замечательный голкипер болгарин Станев – при счете 1:0 в нашу пользу чуть ли не с центра поля запустил! А все потому, что на мокрое поле вышел в тринадцати шипах! Чудак на букву «м»! Поскользнулся, на месте упал, мячик через него перелетел…
После следующей тренировки – собрание. Побегалов мне нотацию читает: «Ты так не имеешь права говорить! Вратарь – тоже человек!». Я говорю: «Да вы посмотрите на них! Это ж – звери! Один с 50 метров пропускает, другой мяч нормально отбить не может…». – «Сережа, так нельзя! Тем более – в газете». – «А как можно? У меня семья – я за ничью деньги бы получил, если бы не эти…».
- Признавались в пору игроцкую: «Склонен к полноте». Максимальный вес, который приносили из отпуска на первую тренировку?
- В 97-м, когда меня в сборную вызывали, я держал вес – 72,5-73 кг. А после отпуска пришел – 79. Толстых зашел в раздевалку, посмотрел на меня: «Это что за мужик пришел?». Ребята смеялись: тело бога!
- Нарушения режима – ваша история?
- Злостные – нет, а по мелочам случалось. Как-то в Москве всю ночь праздновали день рождения друга, на следующий день продолжили. А вечером, в 5 часов, мне нужно было быть в Ярославле на тренировке. По дороге – меня друзья везли – еще несколько бутылок пива приговорил. И когда на базу заходил – в дверях, так получилось – столкнулся со всеми тренерами «Шинника». Стал здороваться, отворачиваясь, но Побегалов меня к себе притянул: «Сереж, тебе лучше сегодня отдохнуть, полежать, поспать». – «Хорошо». На следующий день провел со мной беседу один на один, но серьезных последствий история не имела.
- То есть профессионалом себя не назовете?
- Я на сборах жестко режимил. Потому что понимал – это самое главное: как ты сборы проведешь, так и в чемпионате будешь выглядеть. Так что на сборах, все три месяца, я был суперпрофессионалом. А по ходу сезона, конечно, всякое случалось…
- Финтом запомнились – эти ваши переступы через мяч. До сих пор – визитная карточка, первая ассоциация с Сергеем Гришиным…
- Да? Может быть. Но я и объемом работы брал. Кстати, смотрел последние матчи «Ростова» – поразился: Кульчий – больше всех бегает! Звоню ему: «Ты чего, травишь? Тебе 36 лет, а у тебя 11,990!». – «Так мне Протасов говорит: «Надо бегать!». Вот я и бегаю…».
- Любого своим финтом могли обмануть или были неудобные соперники?
- Любого. Пусть все о нем знали, но что толку-то? Знали, но неуспевали. Я был быстрее и резче. И потом, когда шел в обводку, сам не знал – сколько переступаний буду делать. Одно, два или три.
- С нечестной конкуренцией за годы карьеры сталкивались? Когда тренеры своих игроков в состав тянули?
- Бывало. Первый случай искусственной конкуренции – в «Динамо». Когда Голодец ушел, назначили Петрушина из дубля. Он вдруг посчитал, что его команда, выигравшая чемпионат дублирующих составов, может с мужиками конкурировать. Пришел и начал своих мальчиков неуклюже в основу подсовывать. Вместо меня сначала Саша Макаров играл, потом Виталик Кулев, потом еще кто-то… В общем, не получилось у Петрушина – результата не было, уволили его. Потому что составу нужны были нормальные футболисты, а не эта молодежь. К взрослому футболу нужно потихоньку подпускать…
- Может, Петрушин успехами ярцевского «пионеротряда» проникся, решил повторить?
- Чьими успехами? «Спартака»-96? А вы помните, как они «Торпедо» обыграли?
- Да, 4:3.
- И чего – сдал кто-то игру?
- Мы не знаем.
- Ну, тогда и я не знаю… Могу только догадываться, прислушиваться к мнению знающих людей и делать выводы.
- И что вам эти люди говорят?
- Что нужно обратить внимание на замены, которые сделали торпедовцы в перерыве, ведя в счете 3:1. С поля ушли все футболисты, которые хорошо играли. И еще вспомнить, кто этой командой тогда руководил…
- «Торпедо»? Иванов.
- Это не я сказал…
- Возвращаясь к искусственной конкуренции…
- Да, что-то мы от темы отошли. В «Шиннике» один чех был, фамилию сейчас не вспомню – за какие заслуги его на поле выпускали, я так и не понял: человек еле до перерыва дотягивал. Потом там же в Ярославле был хорват Юрич. Думаю, получал он по контракту меньше меня, вот Долматов и начал его двигать. Притом что сам по себе Юрич – посредственный футболист, у него единственное, что получалось – неплохо подавал. А так мы играем – не помню с кем – поздней осенью, сильный снег с дождем пошел, он в первом тайме голевую передачу отдал – попал там со штрафного кому-то в голову, после чего в перерыве сел в кресло и начал трястись. Холодно, мол, не могу больше. Все вокруг него суетятся, массажист всего спиртом обтер, горячей водой… Он все равно трясется: «Играть не могу!». Я смотрю на него: нормальный футболист, нет? «Мне холодно!». Ну и что? Сейчас тебе холодно, а потом жарко будет. Хотя логика понятна, голевую отдал – молодец, король, теперь пусть другие мучаются…
Долматов на это дело поглядел и говорит мне: «Раздевайся, выходишь». – «Здорово! Ему холодно – давай Гришин выходи, ему жарко будет – опять Гришин выходи? Нормального вы футболиста купили!». И так он все время играл… А потом я ушел – он только следующий сезон отбегал, они вылетели… И кто мне скажет, где сейчас этот Юрич?
- Известно, что у вас были варианты уехать в Европу. Израиль, Болгария, «Аякс», Италия…
- Израиль – да, Болгария – не помню. Но я бы туда и не поехал. «Аякс», по слухам, интересовался. Но лично мне был интересен вариант с Израилем – там можно было неплохо заработать. Получал бы раза в четыре больше, чем в «Динамо».
Но «Динамо» за меня выставило нереальную цену – восемьсот тысяч долларов. А предлагали триста тысяч, четыреста… По тем временем это были нормальные деньги. Сейчас-то, конечно, другие суммы в ходу. Сейчас даже меня, в нынешнем моем состоянии, спокойно можно за восемьсот тысяч продать!
- Еще Лобановский в Киев звал…
- Да, а Романцев – в «Спартак». К Лобановскому я даже зимой 98-го в Киев ездил – час разговаривали у него дома. Помню, шикарные китайские вазы в большой комнате…
У меня коленки тряслись, я Лобановского, раскрыв рот, слушал. И только кивал: да… хочу… буду… не боюсь… Сказал ему так же, что всю жизнь болел за киевское «Динамо». И это было чистой правдой. У меня в детстве был такой специальный блокнотик, там лежали фотографии всех футболистов «Динамо», и когда они в Москву приезжали, брал у них автографы. Когда мы с Лобановским прощались в дверях, я его тоже попросил расписаться. Он вынес календарик, оставил автограф: «Ну, все, удачи! Вижу ты готов серьезно работать, теперь нужно финансовые вопросы решить. Но это уже не ко мне». Я поехал на базу, встретился там с президентом клуба Григорием Суркисом, мы сели, поговорили… И не договорились. Главная загвоздка была в квартире – они мне предложили жилье в Киеве, на что я ответил: «Я – москвич, живу в Москве, жить в Киеве не собираюсь. Вы лучше здесь мне жилье снимайте, а в Москве квартиру купите». У меня в то время еще своей квартиры не было. – «Нет, у нас так не делается». Я развернулся и ушел.
Через пару лет пожалел, конечно. Даже в одном интервью сказал – мол, баран, что от такого варианта отказался. Так и есть – баран, подтверждаю. Во-первых, Киев тогда на подъеме был, команда до полуфинала Лиги чемпионов доходила. Мог и я с ними в футбольном плане подняться. А, во-вторых, из Киева можно было куда-нибудь подальше рвануть.
- Со «Спартаком» почему не сложилось?
- У меня в то время было сразу несколько хороших предложений – от «Динамо» московского, от киевского. И те условия, что предложил «Спартак», были наихудшими. Я приезжал в клубный офис, встречался с Романцевым, но когда дело дошло до условий… Честно, я сначала подумал – они надо мной смеются. «Но мы же чемпионы, «народная команда». К нам так просто не попасть!». – «С чемпионством поздравляю. Но семью мою, кто кормить будет? Тоже народ?». На том и разошлись.
- Пик карьеры – 1997 год?
- 96-97-й. Все получалось. В сборную приглашали. А потом на Фарерах – мы там с «Динамо» в Кубке УЕФА играли – травму получил, порвал мышцу бедра. Восстанавливался долго, и прежнюю, лучшую свою форму так и не набрал…
- В сборной с Карпиным тягаться нереально было?
- Не знаю, не пробовал. Когда меня в сборную вызывали – Карпин за нее как раз играть отказывался. А когда он вернулся – меня уже не вызывали, видимо, не соответствовал.
- Футболка сборной осталась?
- Полный комплект – футболка, трусы, гетры. Где-то дома в углу в пакете лежит.
- «В московском «Динамо» играло веселое трио друзей – Гришин, Клюев и Аюпов. С юмором ребята. Неженатый Денис Клюев нравился многим девушкам, что не осталось незамеченным одноклубниками, которые прозвали его Маратом в честь главного персонажа художественного фильма «Маленький гигант большого секса», – писал «ССФ» в 2002-м. Правда, что ли, такой гигант?
- А вы его вблизи видели? Кому он может понравиться? Это мы так над ним прикалывались.
- Клюев – друг №1?
- Да, мы с Денисом с пяти лет вместе. Хотя в последнее время встречаемся реже, чем хотелось бы. У меня на него есть время, а у него на меня – нет. Потом одни и те же разговоры про футбол – мяч круглый, ворота прямоугольные и все сейчас научились играть… Я его прямо спрашиваю: чего твоя «Петровка, 38» сегодня проиграла? А он начинает: мяч круглый, поле равное, они забили – мы нет… Слушать это постоянно – надоедает. Ты же – главный тренер! Но человек не видит дальше собственного носа. Хотя не мне его судить – он занимается своим делом, я – своим.
- К себе в команду помощником не звал?
- Нет. И для него это, похоже, нормально, в порядке вещей. Для меня – нет.
- Многих друзей после окончания карьеры потеряли?
- Не многих, но потерял. Скажем, раньше с Саней Гришиным хорошо дружили, но в последнее время он так зашкерился… Не ругались, ничего, просто, видимо, человек очень занят – в школе ЦСКА работает! Я звоню ему раз в месяц в надежде, что он возьмет трубку и скажет, что незанят. Не обижаюсь – пусть общается, с кем хочет, у него свои дела…
Еще одним близким другом был Серега Некрасов – этот вообще куда-то пропал. С Кормильцевым тоже хорошо общались, но у него сейчас проблемы…
- Букмекерские ставки?
- Не только. Там патологическая история. Как в фильме «Дикари», когда одного героя будят: «Умеешь играть в волейбол?». – Он с бодуна: «Я умею играть во все, где есть мяч». Так и здесь – человек играет во все, что только можно.
- Сами-то ставки делаете?
- Нет, и никогда не делал. Вообще далек от этого. В азартные игры не играю.
- С кем-то из однофамильцев путают? А то Гришиных у нас много – Александр, Геннадий, Виталий…
- С Гришиными нет, но был случай – с другим игроком спутали. Я по делам к тестю приехал, а у них закрытый дом – шлагбаум, все дела. Охранник меня пропустил, я припарковался, он подбегает: «Денис, Денис, распишитесь, пожалуйста!». – «Какой я вам Денис?». – «А кто вы?» – «Сергей». – «Какой Сергей? Вы – Денис Попов!». Думаю, неужели мы с этим «топором» так похожи? Сантиметров двадцать разница в росте, он моложе…
СЕГОДНЯ, ЗАВТРА, СНЫ
- Футбол сейчас какое место в жизни занимает?
- Краем проходит. Читать ничего особо не читаю, что такое Интернет не знаю. В турнирную таблицу не смотрю – просто не знаю там никого. Поэтому и не симпатий нет, ни за кого не болею, ни за кем особо не слежу. «Динамо»? Команда ничего не показывает, да и отгорело давным-давно. Я давно уже не динамовец. Хотя этот клуб дал мне дорогу в жизнь, помог построить карьеру, из него я попал в сборную…
По телевизору смотрю, для интереса – Лигу чемпионов, чемпионат мира. Иногда на игры выбираюсь – правда, очень редко. Ходил вот недавно на клюевскую «Петровку, 38». На большом футболе и не вспомню, когда последний раз был. На новом стадионе в Химках – точно ни разу.
Самому поиграть? Если только во дворе, с любителями. Да еще пару раз в неделю собираемся компанией в «Лужниках» – Бесчастных, Онопко, Карпин, Попов, Шустиков, Соломатин, Клюев…
- Вес гоняете?
- Какой у Онопко с Карпиным вес?! В принципе они бы и сейчас могли спокойно в премьер-лиге играть. А я так – для тонуса. Вешу сейчас – килограмм на семь больше, чем в 2005-м, когда играть закончил. И финты – раньше были на ускоренной перемотке, а сейчас – на обычной…
- Что в планах?
- Планов нет. Стараюсь жить в свое удовольствие. Дела? Все по мелочи – с семьей связано. Дочку в школу отвожу, жене с бизнесом помогаю – у нее свой салон красоты. Все для души.
Сам, по большому счету, ничем не занимаюсь. Недвижимость не сдаю, живу на старые накопления, можно сказать, прозябаю в роскоши. Денег, их всегда не хватает – чем больше, тем лучше, конечно. Но тут главное – у кого какие запросы.
Я доволен своей жизнью. Нормально так живу… Единственное, что мог бы работать по футбольной теме, опыт передавать…
Тренировать? С детьми работать – это точно не мое. Интересно, наверное, но у меня, во-первых, характер не тот, во-вторых, на свою бы дочку времени хватало. А что-то более серьезное… Я один раз приезжал в ВШТ – узнавал насчет документов, но было уже поздно, группу набрали. А теперь, думаю, еще позднее. Ведь всех куда-то зовут, подтягивают – знакомые, друзья… В таком случае, да, интересно учиться – перспективы есть. А меня кто позовет? И куда? Известно ведь – тренеры в России по кругу ходят. Его выгнали, а он, глядишь, уже другую команду принимает. Ну, отучусь я эти два года, получу диплом – и толку? Кто мне работать-то даст? Буду так же сидеть дома, на этот диплом смотреть, любоваться. А через год надо идти, его подтверждать. Чем?
- Сны футбольные снятся?
- Постоянно, черно-белые. Я за разные команды играю, и, как обычно, голевые передачи отдаю. А иногда забиваю. Но тогда жене больно…
САМЫЕ-САМЫЕ
- Лучший нападающий, с кем доводилось играть?
- Двух назову – Черышев и Терехин. Черышев – это скорость: убегал и бил. А Терехин всегда за всеми «подкушивал». Куда мяч ни отлетит – он обязательно там. Я ему выговаривал в шутку: «Тереха, как так получается? Я за эту секунду успеваю в три разных места переместиться, и еще в четвертое отскочить. А ты, как стоял, так и стоишь. Но мяч все время к тебе прилетает!». Что он отвечал? Ничего – радовался…
- Самый странный легионер, с кем доводилось играть?
- Страннее Лаки Изибора никого не было. Одну историю расскажу. Голодец любил на тренировках, когда мы уже нормально «нагрузились», упражнение давать: два на два с нейтральным на полполя. Жестко так. И вот мы как-то с Лаки оказались в этих двойках друг против друга. Я – с кем-то из крайних полузащитников, он – с кем-то из нападающих. Ну, полузащитники они потехничнее нападающих будут. А тут еще крайние – то есть с «физикой» проблем нет. В общем, возили мы их, возили – Лаки все это дело надоело, устал он и… сел прямо на поле. Получилось: мы вдвоем плюс нейтральный – против одного нападающего остались! На полполя! Голодец затянул: «Лаки вставай, Лаки вставай…». А Лаки в то время со мной в номере жил – понятно, каких слов в первую очередь нахватался. Он и выдал на голубом глазу, басом матерок. Еще с такой африканской интонацией… Мы все полегли!
Еще он постоянно говорил: «Ноу мани – ноу футбол». Когда зарплату задерживали. Я все удивлялся – а вы вообще там в своей Нигерии знаете, что такое мани? Народ в лачугах живет, да танцы толпами танцует… Просто удивительно: из задницы приезжают, где и жизни никакой нет – и начинают права качать. Скрылся бы под тот камень, откуда вылез – да сидел бы, помалкивал, чтобы никто тебя не видел…
- Самый переоцененный легионер? Турок Тамер?
- Может быть. Он появился в «Тереке» на втором сборе – мы только форму набирали, а в Турции чемпионат в самом разгаре был. Понятно, он сразу впечатление произвел – двигается, в полном порядке… Кого-то обыграет – раз, в «девятку», раз – в «десятку»… Начальство языками зацокало: «Второй Фигу, надо брать!». А когда чемпионат начался – сдулся этот «Фигу». То на заменку выйдет, то вообще на лавке останется… Так и не заиграл.
- Нереализованный талант?
- Из тех, с кем я играл? Почему-то сейчас Сергей Артемьев вспомнился – был в «Динамо» такой нападающий. Талантливый – в штрафной хорошо разбирался, мог реализовать то, что ему создавали, мог сам что-то подкараулить. Потом по своей фактуре был такой маленький, коренастенький – высоким защитникам к нему не подступиться было. Убежать мог, укрыть мяч корпусом…
Но у парня была только одна мечта – купить себе машину. В итоге он сыграл за основу две игры, забил в них три гола, получил премиальные, купил себе «девятку» – и все. Человек был откровенно счастлив, что его посадили в дубль. Где он сейчас, играет ли – не знаю.
- Самый жесткий защитник?
- Скажу сразу: счастлив, что не играл против динамовских защитников середины и конца 90-х, а был с ними в одной команде. У нас даже на тренировках леса подчистую вырубались, что уж про игры говорить… Юра Ковтун один раз так шестишиповой бутсой наступил Аленю на ногу, что у того трусы сползли. Нормально? А они в сборной вместе играли. Алень поворачивается: «Юр, ты чего? Ты ж меня знаешь! Зачем так жестко?». Юра – в ответ: «Вот именно, что знаю. Не знал бы – вообще бы закопал…».
А их тех, против кого сам играл, выделю Корнаухова и Соломатина. Корнаухов он не то, чтобы жесткий был, он просто все время мне в стыках попадал в какие-то особенно болезненные места. Бежит, бежит, раз – попадает в такое место, которое болит пять минут. Мяч получаешь, а тебе больно. Потом еще куда-нибудь засветит неприятно…
А Солома он просто подходил и щипался! Мы с ним отлично знакомы – еще за детские сборные вместе играли. Я ему всегда говорил: «Отстань от меня! Отойди!». Куда там! После игры приходишь домой – все тело в синяках.
Потом он еще пару раз очень «хорошо» под меня падал – у него комплекция, ему вставать тяжелее, и чтобы я не убежал, он мою ногу специально придерживал, как клещами. Я после таких падений обычно с боковой связкой мучился…
- Самый «сладкий» оппонент?
- Был такой! Влад Прудиус из «Ростова», левый полузащитник. Как мы с ним ни сходились – его то после 30-й минуты заменят, то в перерыве… Помню, один раз – с «Ростовом» дома играли, после перерыва из туннеля на поле поднимались и как раз оказались рядом. Он мне так, с издевочкой: «Ну, что, устал? Щас посмотрим!». А я на самом деле иду, голову опустил… Но не потому что устал – «старики» за что-то напихали: Коба – Андрюха Кобелев (он вообще часто в игре психовал: сам по себе немножко нервный, а тут еще чувствовал ответственность за результат – я его понимал прекрасно и не обижался), Юра Ковтун… Говорю Прудиусу: «Посмотрим!». И уже через пять минут – Прудя, на замену! Тут уже я ему: «Ну, что устал? Иди, иди, отдохни…».
- Самый веселый тренер?
- Конечно, Голодец. Одну историю расскажу. Дело было на сборах в Голландии. Всю ночь шел дождь, утром мы вышли утром на разминку – десять кругов в медленном темпе. Круг пробежали, второй… А Голодец он обычно с шапочке-петушке, с таким большим секундомером в центре поля стоял. А тут, глядим, его нет. Ну, мы все десять кругов пробежали, пошли в отель. Потом он первую тренировку провел, вторую… А вечером у нас обычно собрание проходило – Голодец рассказывал, как идет сбор, то, се… И вот он начинает: «Сегодня утром во время разминки вы, наверное, заметили, что меня нет». – «Ну, да, заметили». – А, знаете, где я был?». – «Нет». – «А я…, – и так из-под стола. – Покупал себе резиновые сапоги!».
- Самый эмоциональный тренер?
- Газзаев и Ярцев. Где-то на одном уровне. Газзаев, помню, в раздевалке фруктами кидался… А с Ярцевым интересный случай был. Он в самом начале тренировки, когда команда обычно вокруг тренера собирается, любил мячик от ноги к ноге перекатывать. И как-то решил на этот мяч обеими ногами залезть. Говорит, говорит что-то, залезает, и – падает! А тут как раз Толстых на тренировку заходит. Ярцев сделал вид, что он все это специально придумал, руку под голову подложил, ногу за ногу закинул – улыбается, мол, отдохнуть прилег…
- Самый большой штраф за карьеру?
- Я вообще штрафов не платил. Ни разу. Честно.
- Что, и за пятиматчевую дисквалификацию в «Шиннике»?
- Начнем с того, как я эту дисквалификацию получил. Памятная история. Последний матч чемпионата-2002 в Саратове, ведем во втором тайме 3:1, игра, по сути, сделана. А судил, кажется, Веселовский. Вообще, у меня на судей память плохая… Помню только, что у меня в тот день игра нормально шла – я то так ворвусь, то так, меня то рукой придержат, то собьют… А он все молчит и молчит. Ну, я и не выдержал, крикнул ему на последней минуте: «Зае…л!». Он подбегает – красная карточка, за мат. И пять матчей дисквалификации в новом сезоне.
Но штрафа не было. Просто, когда команда выигрывала – я не получал премиальные. Но поскольку «Шинник» из тех пяти матчей выиграл только один, и еще была ничья – я эти потери компенсировал тремя победами в дубле.
Вообще, вру, был один раз случай – пытались оштрафовать. «Шинник» играл в Москве с ЦСКА, мы выигрывали 2:0, они счет сравняли, в концовке на 89-й минуте я начал в штрафную проходить. Солома под меня, как обычно подкатился, я мяч пробросил и уже в штрафной упал … Судья дал желтую за симуляцию (хотя там было нарушение), она у меня оказалась второй – удаление. Потом, спустя какое-то время, когда нам стали премиальные выдавать – я смотрю, мне только половина начислена. Оказалось – за то удаление вычли. Я стал возмущаться. Во-первых, меня уже на флажке удалили – я никого не подвел. Во-вторых, я, что, для себя старался? Хорошо, в следующий раз пусть меня бьют, убивают – я буду стоять до конца, и тупо лупить по воротам. Чтоб на пенальти не рассчитывали… Через неделю все деньги вернули.
Р.ВАГИН, А.БОЯРСКИЙ,
«Советский спорт», 15-16.09.2010
