Белорыбица более не приплывет…

Помню, в 60-е первого апреля шутники – жители Орджоникидзе (Владикавказа) сообщали, что с набережной Терека отплыл первый пароход в сторону Каспийского моря.

 – Ох, ты, а мы пропустили такое удивительное событие, – сокрушались попавшиеся на удочку горожане.

– Не расстраивайтесь, – поддавали пару остряки,– пароход у Эльхотово застрянет, потому что с Каспия ему навстречу плывут огромные косяки рыб!

Тут уж самые доверчивые понимали, что их разводят на мякине и обиженно восклицали, что в Тереке, окромя форели да костистого усача с плотвой, ничего не ловится. Надо сказать, что и шутники, и доверчивые граждане сильно ошибались.

 В начале 60-х я делал репортаж с раскопок у Татартупского минарета, где археологи обнаружили аланский город Дедяков или Верхний Джулат, существовавший еще до монгольского нашествия. Мне повезло, что мою экскурсию по раскопкам проводил знаменитый археолог Евгений Игнатьевич Крупнов. Вскоре он станет лауреатом Ленинской премии за труд «Древняя история Северного Кавказа».

 В один из моментов Крупнов подвел меня к собранным находкам и указал на груду костей явно морских рыб и спросил: «Откуда здесь бралось столько крупной рыбы, по-видимому, осетрины? Кости нашли почти во всех хозяйственных ямах, неужели ловили в Тереке?» «Только не в Тереке!» – возразил я, сообщив, что во время учебы в школе в поселке БМК исходил с друзьями все притоки реки, и, кроме усачей с головлями да плотвы, никогда ничего нам на крючок не попадалось, ни ночью, ни днем. Какие же осетры, если в мутные воды Терека не заходит даже форель?!

 Спустя много лет я был посрамлен за свое верхоглядство. Оказалось, жители Дедякова могли ловить в Тереке крупную рыбу, и не только осетров. Да, некогда по Тереку из Каспийского моря шла на нерест ценная промысловая рыба. И аланским вождям, а потом и татарским ханам, а Верхний Джулат стал крупным политическим и торговым центром при хане Узбеке, не требовалось ждать купеческих караванов с Каспийского моря, чтобы полакомиться вкусной рыбой. Ее ловили, когда она шла на размножение в родники и притоки Терека. Обратно миллионы мальков скатывались в Каспий, и те, кто достигал метровой величины, попадали на золотые и серебряные блюда ханских и царских пиров.

 Естественное воспроизводство осетровых прекратилось, когда на Тереке стали возводить плотины для оросительных каналов и электростанций. Осетриной всех не накормишь, а орошать засушливые земли и давать электрический ток городам и поселкам требовали все пятилетние планы. Почему для нереста не построили обводные каналы? Не желали, очевидно, тратить дополнительные средства. И все же, вкусной каспийской рыбки хотелось не только большим начальникам!

Так приступили к искусственному восстановлению запасов ценной рыбы. Тем более что к плотинам прибавились хищнический лов и загрязнение вод. Долгое время доктор биологических наук M.A.Летичевский, посвятивший всю жизнь разведению ценных пород рыб и решивший восстановить редкую исчезающую белорыбицу – каспийского лосося, искал водоем, где некогда размножалась эта легендарная рыба.

 Ученый объездил все притоки Волги, Урала, Терека и везде брал пробы воды, которую привозил в садки, где выращивали без особого успеха белорыбицу. Для этого проекта специально создали Волго-Каспийскую рыбохозяйственную станцию. Пробы воды не давали результата, пока Летичевский не увидел заросшие кустарником ардонские родники.

 Не знаю, как читатели, но я до сих пор не могу без душевного трепета вспоминать об этом удивительном поиске советского ихтиолога и важном научно-практическом исследовании. Значит, белорыбица в естественных условиях размножалась, то есть шла на нерест в родники в окрестностях нынешнего Ардона! Очевидно, не зря иронцы называли лосося «?ргъай» или «к?саг», а осетины-дигорцы – «л?с?г», сазана величают «с?рдз?н к?ф», а вот слов, обозначающих форель, усача и осетра, в осетинском языке нет!

 Я не большой специалист по осетинской лингвистике, поэтому не претендую на исчерпывающий анализ затронутой мной темы и надеюсь, что его довершат исследователи осетинского языка и традиционного быта. А вот в то, что каспийские белорыбица или лосось когда-нибудь вновь пойдут на нерест в ардонские родники или в верховья Терека, увы, верится с трудом!

Генрий КУСОВ, краевед, доктор исторических наук
«Северная Осетия», 17.12.2012