Сергей ЛАВРОВ: «Осетины направили первое посольство в Санкт-Петербург до Георгиевского трактата – это факт»

9 апреля 2013 года в Москве министр иностранных дел России Сергей Лавров дал обстоятельное интервью телеканалу RTVI, в котором подробно коснулся российско-грузинских отношений и их перспектив в контексте государственности Южной Осетии и Абхазии.

Публикуем текст этой части интервью по официальному сайту МИД РФ.  

Вопрос: Очень многих, в том числе политологов, политиков (включая грузинских) интересует ситуация в Грузии, где сменилась власть. Сейчас от официального Тбилиси идут только позитивные сигналы. Б.Г.Иванишвили заявляет о готовности дружить по всем направлениям. Что Вы видите в новом грузинском правительстве? Вы хотите с ними конструктивно сотрудничать?

С.В.ЛАВРОВ: Мы всегда хотели дружить, сотрудничать с нашими грузинскими соседями, помогать им решать проблемы. Если бы не авантюра августа 2008 г., думаю, мы смогли бы достаточно серьезно продвинуться в этом направлении. Отношения постоянно «напрягались» Михаилом Саакашвили. Он внес, я считаю, разрушительный вклад в души и умы многих молодых грузин. Он последовательно проводил линию на «вымарывание» из повседневной жизни людей русского языка, русской культуры и памяти об исторических узах, связывающих наши страны.

Достаточно одного примера. Не буду сейчас подробно говорить про гносеологию конфликтов с Абхазией и Южной Осетией, но то, что осетины направили первое посольство в Санкт-Петербург и абхазы вошли в состав Российской империи до Георгиевского трактата, – это факт. Мы все знаем, как их третировали уже в советское время, когда Абхазия вместе с Грузией стали равноправными (в одном статусе) союзными республиками, а потом И.В.Сталин передал Абхазию Грузии. Но сам Георгиевский трактат стал результатом обращения грузин за покровительством к русскому трону. М.Саакашвили в одной из своих эмоциональных речей назвал это событие в истории наших отношений первой оккупацией Грузии Россией. Вбивать такие вещи в головы молодежи, которая не помнит периода хороших отношений, – преступление перед собственным народом. Поэтому М.Саакашвили для нас «отрезанный ломоть». Как только он слышит, что Б.Г.Иванишвили или его министры говорят что-то позитивное об отношениях с Россией, он тут же берет за правило делать комментарий обязательно в другом направлении. Не думаю, что в этом мире его еще кто-то слушает.

Что касается нового правительства, не мы его приводили к власти. Мы старались никак не комментировать то, что происходит на внутриполитической грузинской сцене. Выбор делал грузинский народ. Мы уважаем этот выбор. Удовлетворены тем, что правительство хочет прагматично решать те вопросы, которые есть в наших отношениях: возобновление торговли сельскохозяйственной продукцией, напитками. Кстати, сотрудничество в области энергетики никогда не прерывалось. Я имею в виду газ, электроэнергию, российский капитал, российские компании.

Самое главное, у нас по-прежнему сильная тяга друг к другу. Я со многими грузинами дружу, включая тех, кто живет в Москве. Конечно, они по-разному воспринимают события. Не думаю, что в обозримом будущем в Грузии появится политик, который скажет: «давайте забудем про Абхазию и Южную Осетию». Но надо понимать и то, что в России не появится политик, который скажет: «это мы были неправы».

Как это мы были неправы? Началось все с нагнетания обстановки. 7 августа 2008 г. были контакты с М.Саакашвили, и он отдал приказ не предпринимать никаких наступательных действий. Под тогда еще Цхинвали (изначально он назывался Цхинвал, но потом при И.В.Сталине «грузинизировали» все абхазские и осетинские фамилии и названия городов) стоял смешанный батальон, созданный по соглашению между Грузией, Россией и стороной конфликта – в то время Южной Осетией. В батальоне служили русские, грузины и осетины. Через несколько часов после того, как М.Саакашвили публично сказал, что не будет боевых действий, грузинские миротворцы из этого батальона ушли и еще через пару часов вместе с подразделениями грузинской армии стреляли в своих товарищей. Это было нападение на гражданское население и на миротворцев в нарушение соглашения, подписанного до М.Саакашвили грузинским руководством. Не раз говорили, что нашей целью было остановить кровопролитие, сделать так, чтобы подавить огневые точки уже за территорией Южной Осетии, с которых велся обстрел. Когда это было сделано, наши войска вернулись, но оставались на югоосетинской территории, так как из уст М.Саакашвили тут же прозвучала угроза реванша. Цели признания независимого государства не было. Никто об этом даже не думал. Я был свидетелем этих событий, как все обсуждалось в Москве. Цель была одна – остановить кровопролитие. Но потом из Тбилиси стали раздаваться реваншистские сигналы. М.Саакашвили отказался от предложения, сделанного президентами России и Франции соблюдать перемирие и, главное, начать международные дискуссии по определению статуса Южной Осетии и Абхазии (мы были готовы обсуждать статус в международном контексте). М.Саакашвили сказал: «никаких обсуждений». Его последующие реваншистские заявления привели нас к выводу, что другого пути кроме признания независимости для обеспечения безопасности и выживания народов, по нашей оценке, не было. Как бы к этому кто ни относился. Так же как я не вижу, что в обозримом будущем может появиться грузинский политик, который скажет: «все, мы забыли об этом, были неправы». Точно так же не будет российского политика, который скажет: «давайте вернем все на круги своя». Этого не может быть. Когда американцы предлагают нам в контексте ограничения или контроля над обычными вооружениями в Европе записать необходимость уважения границ, существовавших до августа 2008 г., мы отвечаем, что они могут не соглашаться, но это решение российского Президента и российского руководства.

Вопрос: То есть, каким бы ни было решение, его нельзя изменить?

С.В.ЛАВРОВ: Изменить можно многое. Но мы ведь не разрывали дипломатические отношения, как это сделал М.Саакашвили.

Вопрос: Но число беженцев насчитывает сотни тысяч, и они уже не вернутся в Абхазию. Этот вопрос волнует грузинское общество.

С.В.ЛАВРОВ: Если волнует, пускай объяснят тем, кто ведет переговоры. По предложению Д.А.Медведева и Н.Саркози были созданы Женевские дискуссии, в рамках которых прошло уже около двадцати встреч. Буквально недавно состоялся очередной раунд. Было согласовано, что обсуждаются два круга вопросов: вопросы безопасности в регионе для предотвращения возобновления подобных авантюр и гуманитарные вопросы, включая положение беженцев и перемещенных лиц в соответствии с международным гуманитарным правом и практикой постконфликтного урегулирования.

Когда была упомянута практика постконфликтного урегулирования, естественно, мы не хотим, чтобы за оселок были взяты десятилетия решения проблемы палестинских беженцев или существующие уже более десяти лет проблемы беженцев на Балканах. Самая большая группа беженцев в Европе – сербы. Они едва ли когда-нибудь вернуться в Хорватию, едва ли вернутся те, кто убежал из южных частей Косово. Но, тем не менее, в Женевских дискуссиях была создана рабочая группа, которая занимается в том числе вопросом беженцев. Было предложено начать с того, чтобы Управление Верховного Комиссара ООН по делам беженцев провело инвентаризацию всей этой ситуации. Конечно, это очень непростой диалог, поскольку затрагивает незажившую рану. Абхазы и югоосетины не очень хотели этим заниматься, но в итоге все-таки вовлеклись в этот процесс, который важно было завязать. А через какое-то время открывалась ГА ООН, и Грузия внесла туда резолюцию по проблеме беженцев и перемещенных лиц. Абхазы и югоосетины попросили, чтобы им дали возможность выступить в ООН и презентовать «свою часть правды», если грузины считают, что это нужно обсуждать не в рамках Женевских дискуссий, а на глобальной «мировой площадке». Они обратились за визой в США, в визе им было отказано. Поскольку Грузия вносит такую резолюцию уже в третий раз, и после голосования ее принимают, югоосетины и абхазы (и мы их прекрасно понимаем) заняли такую позицию: пока Грузия хочет делать эту проблему исключительно предметом пропаганды в ООН, мы не будем рассматривать ее на Женевских дискуссиях. То есть там, где есть все участники процесса, и эти вопросы можно решать прагматично, они сейчас не обсуждаются. Не по нашей вине или кого бы то ни было еще, кроме наших коллег из Тбилиси.

Но, повторю, нам импонирует прагматизм, с которым Правительство Б.Г.Иванишвили подходит к отношениям. Мы готовы, помимо расширения торговли (тем более что у нас есть договоренность по вступлению России в ВТО, здесь даже в правовом плане есть дополнительные предпосылки для более активных торговых отношений), как было все эти годы, к культурным, гуманитарным, спортивным контактам. Наши политологи, ученые, в том числе из МГИМО и Дипакадемии, ездят на различные конференции в Грузию. К нам на театральные фестивали регулярно приезжают работать по антрепризе грузинские артисты. Я только приветствую это, потому что народы все равно должны помнить, как они жили вместе, дружили. Думаю, что эта дружба никуда не исчезла, хотя сейчас проходит очень серьезное испытание.